Эхо Великой Песни   ::   Геммел Дэвид

Аннотация: …Две луны встали в небе.

…Армия безжалостной Королевы Кристаллов обрушилась на города и веси мира, покинутого и забытого усталыми повелителями — бессмертными Аватарами, и не защититься от врага ни мечом, ни магией.

Кто же остановит кровавую поступь Зла?

Лишь жалкая горстка храбрецов, которым уже нечего терять. Воин, ожесточенный трагедией прошлого. Чужестранец, ведомый тайной миссией Служитель богов, обладающий загадочным даром. Юная дева, мечтающая о героических деяниях. Безумец, утративший связь с реальностью.

В руках этих пятерых — судьба мира…

---------------------------------------------

Дэвид Геммел

Эхо Великой Песни

Эту книгу я с благодарностью посвящаю Ричарду Аллену, который в шестидесятые указал мне путь к популярности, сломав мне руку.

А также Питеру Филлипсу, чье героическое вмешательство в другой опасный момент предотвратило дальнейшие переломы.

Глава 1

В давние-предавние времена Тал-авар, бог мудрости, и Сказитель Сторро, и Лунный Камень, бог племен, отправились, чтобы похитить волшебную силу у клыка Морозного Гиганта.

Арканом, сплетенным из лунного света. Тал-авар поймал семь морских змеев, и они перевезли его челн через Большую Воду меньше чем за день. Когда Лунный Камень увидел чудовище, которое они искали, он упал на дно челна и воззвал к Небесному Духу, чтобы тот послал им мужество. Ибо Морозный Гигант был выше гор, и его белая спина уходила в небо. Его дыхание окутывало землю на много лиг, как холодный туман. Когти его были длинны, как китовые ребра, зубы остры, как нож предателя.

Из Утренней Песни анаджо

Стоя один на ледяном склоне, Талабан вспомнил, как впервые услышал пророчество.

Великий Медведь спустится с неба и ударит лапой по морю. Он пожрет все труды человека, а после уснет на десять тысяч лет, и дыхание его будет смертельно.

Это произнес вагарский пророк, грязный и оборванный, сидевший в своей изодранной шубе на нижних ступенях Большого Храма. Молодой синеволосый офицер-аватар, приняв его за нищего, бросил ему серебряную монетку. Вагар повертел ее в грязных пальцах. На шее у него виднелся большой нарыв. В городе стража сразу арестовала бы его, ибо нищие инородцы не допускались на улицы Параполиса. Но Храм был признанным центром мировых религий, и его мог посещать кто угодно — и вагары, и номады, и прочие народности. Аватарам это было полезно как в духовном, так и в политическом отношении. Паломники, возвращаясь домой, говорили своим, что бунтовать бессмысленно. Параполис со своими золотыми башнями и многочисленными чудесами был символом несокрушимой мощи.

Нищий продолжал рассматривать монетку. Казалось, что нарыв у него на шее вот-вот прорвется — он, должно быть, испытывал сильную боль. Талабан предложил вылечить его, но вагар, морщась, покачал головой.

— Я не нуждаюсь в лечении, аватар. Этот чирей — часть меня, и он уйдет, когда настанет время. — Нищий перевел взгляд с монеты на высокого синеволосого офицера. — Твой дар показывает, что ты человек великодушный. Посмотри вокруг и скажи, что ты видишь.

Талабан посмотрел на величественный Храм, крытый листовым золотом и украшенный сотнями мраморных изваяний, иллюстрирующих тысячелетнюю историю аватаров. Рядом стоял Монумент, золотая колонна высотой двести футов. Блеск аватарской столицы проявлялся во всем: в зданиях, высоких арках, мощеных улицах. А над всеми великолепными произведениями зодчества, подавляя их, нависала Белая Пирамида. На воздвижение этой горы потребовалось три миллиона каменных блоков, из которых иные весили больше двухсот тонн, а после все сооружение облицевали белым мрамором. В который раз подивившись величию всего этого, Талабан вспомнил вопрос нищего и сказал:

— Я вижу то же, что и ты.