КОСМИЧЕСКИЕ ДЕТЕКТИВЫ. СБОРНИК РАССКАЗОВ   ::   Снегов Сеpгей Александpович

Вы увидели удивительного мужчину – не добившегося положения в обществе, теряющего любовь невесты, уважение окружающих… Вот кого вы увидели, Ферма! И после этого не твердите мне о дурацких доказательствах каких-то дурацких теорем. Я друг вам и как друг говорю: вы конченый человек, Ферма! Вся Тулуза издевается над вами! Арифметикой Диофанта в наше время не завоевать ни денег, ни положения, ни любви. Оставьте это старье древним грекам, которые находили в цифрах и чертежах противоестественное наслаждение, и станьте наконец в уровень с веком. До свиданья, Ферма!

– Одну минуточку, господин президент!.. Я ведь шел к вам, чтобы… Я третий месяц не получаю жалованья, господин президент!

Толстяк снова стукнул тростью о булыжник.

– И еще три месяца не получите! Жалованье! Вас не за что жаловать. Подумайте над моими словами, Ферма.

Толстяк медленно поднимался по крутой улице, а дома стояли неподвижно. Потом дома пришли в движение, теперь улица опускалась. Дома уходили вверх, их сменяли новые – Ферма шел вниз. Улица стала тускнеть, сквозь кирпич стен и булыжник мостовой проступили буквы и знаки – мозг Ферма снова заполнили формулы. Вскоре от внешнего мира не осталось и силуэтов – на экране светило лишь сызнова повторяемое вычисление.

А потом сквозь математические знаки проступила заставленная вещами комната – картины и гобелены на стенах, высокие резные шкафы по углам. В сумрачной комнате, освещенной одним узким окном, всюду виднелись книги – заваливали диван, возвышались горками на полу. Одна, огромная, в кожаном переплете, лежала на столике – на экране руки Ферма перелистывали страницы фолианта.

На пороге комнаты стояла старуха в чепце.

– Отвлекитесь от Диофанта, господин Ферма, – говорила старуха. – Удалось вам достать хоть немного денег? У меня не на что покупать провизию, господин Ферма. Вы меня слышите?

– Слышу, слышу, дорогая Элоиза, – донесся с экрана торопливый голос Ферма. – Я слышу тебя самым отличным… Что ты хочешь от меня?

– Я хочу вас накормить, а на это нужны деньги.

– К несчастью, Элоиза, поход был неудачен. Президент пригрозил, что не будет платить еще три месяца.

– Боже, что вы говорите! Еще три месяца без жалованья!

– Пустяки, Элоиза! Всего девяносто один день. Продай что-нибудь, и мы отлично проведем эти три месяца.

– А что продать? Самое ценное у вас – книги, но вы не разрешаете даже пыль с них стирать.

– И не разрешу, Элоиза! Книги святей икон.

– Не кощунствуйте! Может, продать шкаф?

– Правильно! На что нам так много шкафов?

– А куда вы будете класть свои книги? Я лучше предложу старьевщику господину Пежо наши гобелены.

– Ты умница, Элоиза! Гобелены давно мне надоели. Сейчас я их сниму со стен.

– Постойте, господин Ферма! Я вспомнила, что они закрывают места, где отлетела штукатурка. Лучше шкафы!

– Вот видишь, я первый сказал о шкафах. Зови Пежо, а пока, пожалуйста, оставь меня. У меня важное вычисление.

– У вас всегда важные вычисления. Я должна сказать еще кое-что.

– Говори, только поскорее.

– Вчера у Мари был день ангела. Вы забыли об этом?

– Что? Я забыл о дне ангела своей дорогой невесты? Как у тебя язык повернулся сказать такое! Неразумная Элоиза! Да я вчера только о Мари и думал! Весь день думал о ней.

– И не пошли ее поздравить! Вас пригласили к ней, но вы не явились.

– Ах, черт! Правильно, не пошел… Потому что именно вчера мне явилась великолепная идея, и я немедленно сел ее разрабатывать. Поздравь меня, Элоиза, я добился необыкновенного успеха!

– Все ваши успехи в арифметике не помогут мне сварить даже постного супа. И они не восстановят потерянных надежд на устройство семьи!

– Что ты каркаешь? Какие потерянные надежды?

– Я так хотела вашего счастья, я так любила Мари!..

– Элоиза, твои слезы разрывают мне сердце! Вытри глаза! Ты сказала что-то странное о Мари, я не понял.

– Она недавно приходила, ваша Мари.