К вопросу о формулах :: Нафтульев Феликс
Страница: 3 из 4 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕТы всё ещё грустишь о Ней украдкой 24.06.10 - 07:46 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Это давным-давно когда-то она тоже прихворнула, и я примчался как ошпаренный, с полными руками свертков, меня попросили обождать, сейчас выйдет, и я услышал, как ее спрашивают: "Кто пожаловал?" - а она отвечает: "Так, тут один..." Да, еще я в той же открытке назначил ей свиданье на канале Грибоедова, в субботу - за неделю-то выздоровеет. А ночью ввел предельную мощность, пережег два реле, индикаторы зашкалило от перегрузки, я будто старался не ее, а себя оглушить. Я нарочно выбрал канал, как раз там я однажды зря проторчал четыре часа, все решал: "Еще минуту для ровного счета и ухожу", а нынче сам опаздывал, не специально, а уж так получилось, и увидел издалека - пришла, ждет, разглядывает Михайловскую решетку, любимую свою, - ей всегда нравилось кованое. Она сразу начала ругаться: хорошенький день придумал, самый дачный, совсем бы не явилась, да не дозвониться, вон и рюкзак с собой. Я оторопел на миг и перестроился, помог ей надеть рюкзак и расправил на ее плечах войлочные подушечки, и мы пошли к вокзалу. Все молчаливей она становилась и рассеянней. Уже с подножки неловко предложила: - Поедем вместе? Честное слово, сегодня не могу отвертеться. Я откланялся. И обернулся, удаляясь. Она стояла в тамбуре, столбиком, как бельчонок, и глядела вслед, и - я знал - колебалась, принимала решение, какое - я тоже знал. Я бы мог ее подтолкнуть, послать импульс прямо без аппарата, - рапорт прочен достаточно. Однако мне было выгодней, чтобы она до последнего боролась с собой, разрывалась бы на части между мной и поездкой, - и вагон тронулся, она уехала - к папе-маме на садовый участок, окапывать яблони, обрывать усы у клубники. Сколько и я в свое время в ее саду ведер с навозом и золой перетаскал! Будто кто теперь подсовывал в мою память такое - и те бессчетные ведра (ее отец подтрунивал: "Нашла батрака!"), и обои, которые я клеил, - я как бы баланс подводил, что я ей и что она мне, - и не было стыдно, наоборот, - хладнокровия - вот чего у меня прибавилось, я теперь рассчитывал ходы, как шахматист. В ожидании, пока Елка вернется, я устроил установке профилактику и до того заработался - даже удивился, придя в сумерках из булочной, когда обнаружил торчащий в почтовом ящике огромный букет васильков и при нем записку: "Милый мой мальчик..." Не до нежностей мне было, а цветы я положил на край стола, - меня больше заботил гименотрон, никак не уяснялось, вводить ли его уже или не вводить в схему. Из-за него, голубчика, я три вечера врал и мямлил по телефону, но невозможно стало откладывать, и опять мы свиделись у той знаменитой решетки. Елка что-то говорила и о чем-то спрашивала, а я размышлял о том, что можно обойтись без сто девятнадцатого каскада и любопытно, что при этом получится. Случайно я взглянул влево, на Елку. Сразу же она взглянула вправо, на меня. Видали, как проявляется фотопластинка? Елкины глаза набирали теплоту, как на реостате, в них будто зажигалось по маленькому солнышку. И меня словно током ударило, я ощутил, что курс близок к концу. Не подвела великая формула. Я поступил как настоящий мужчина, бросил скрестись в запертые двери, а вскрыл эти двери своей электронной отмычкой. И теперь могу все, что надо, вычислять, вызывать, наводить, подкреплять, провонтировать, репровонтировать. Только нужно и впредь не забывать про науку, не отпускать поводок, каждый шаг свой выверить, - и сейчас, к примеру, никак нельзя замечать этих солнышек-глаз, а нужно специально молоть пустяки, вон хоть о той продавщице, которая на углу торгует мороженым. И я распрощался на полуслове. Побежал домой и вдребезги, к чертям расколотил установку, со всеми ее модуляторами, эмоциометрами и гименотронами. Хрустя по битому стеклу, подошел к окошку и просидел возле него до утра, слушая, как шаркает метла и стонут голуби. Ерофей Павлович, встречаясь со мной, до сих пор трагически поднимает брови. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|