Как умирают герои   ::   Нивен Ларри

— Хорошо, — согласился Шют.

Спустя еще некоторое время Казинс снова привлек внимание Шюта.

— В Англии, кстати, полно смешанных школ, причем с каждым годом их все больше.

— Я знаю, но наша проблема — проблема мужчин, которые закончили мужские школы, причем очень давно.

— Ты не можешь яснее? И, кстати, ты заканчивал смешанную школу?

— Нет.

— А у вас были гомики?

— Немного было. Один-два человека на каждый класс. Старшие пользовались мухобойками, когда подозревали кого-нибудь.

— Ну, и как, помогало?

— Нет, конечно.

— О'кей, — протянул Казинс. — Ты вот здесь выводишь два ряда обстоятельств, при которых уровень гомосексуализма очень высок. Причем, в обоих случаях у тебя три условия: достаток свободного времени, отсутствие женщин и очень жесткие рамки дисциплины. Тебе потребуется еще один пример.

— Где я его возьму?

— Ну, например, нацисты.

— То есть?

— Я дам тебе детали, — сказал Казинс и продолжал читать. Наконец он дошел до конца отчета и положил рукопись рядом с собой. — Да, из-за такого отчета поднимется черт знает что, — сказал он.

— Я знаю.

— Самое неприятное здесь — твоя угроза рассказать обо всем в газетах. На твоем месте я бы выбросил этот пункт.

— Если бы ты был на моем месте, ты бы его не выбросил, — сказал Шют. — Каждый, кто был хоть чем-то связан с системой БОЙБОГ, знал, что рискует каждый раз. А они предпочитают сбрасывать весь риск на нас, лишь бы не рисковать опорочить себя в глазах публики. В Соединенных Штатах существуют сотни Лиг Порядочности. Может быть, даже тысячи, я не знаю. И все они, как гарпии, обрушатся на правительство, если узнают, что кто-нибудь пытался послать смешанный командный состав на Марс или еще куда-нибудь. Поэтому единственный способ заставить правительство действовать — обрушить на них еще большую угрозу.

— Здесь ты прав, это еще большая угроза.

— Ну так как, ты нашел что-нибудь, что еще можно выбросить из отчета?

— О, да, черт возьми, да, — оживился Казинс. — Я тут пройдусь красным карандашом. Видишь ли, ты слишком много рассуждаешь, используешь слишком много длинных слов и грешишь общими местами. Одновременно ты должен давать больше деталей, или отчет потеряет остроту.

— Да, но детали могут подмочить репутацию некоторых…

— Ничего не поделаешь. Мы должны получить на Марс женщин и причем прямо сейчас. Руф и Тимми уже почти до стычек дошли. Руф, например, думает, что из-за того, что он бросил Лью, тот погиб, а Тимми его все время в этом упрекает.

— Ну, хорошо, — сказал Шют. Он встал. В течение всей дискуссии он сидел очень-очень прямо, словно выполнял команду «смирно». — Скажи, а багги еще не вышли за зону действия передатчика?

— Нас они уже не слышат, но мы еще можем слушать их. Тимми как раз сидит на рации.

— Ну, хорошо, пусть сидит, пока они не выйдут из зоны. Кстати, мы когда-нибудь дождемся обеда?

Из-за горизонта, куда только что село солнце, выплыл Фобос, подобный созвездию тусклых звезд, — рассеянные, постоянно движущиеся пучки света. Он рос и становился все ярче — ущербная луна быстро, за считанные часы, превращалась почти в полную. Еще через несколько минут Фобос стоял так высоко, что уже невозможно было увидеть его из машины.

Картер должен был постоянно держать в поле зрения треугольную полоску пустыни, выхваченную светом фонарей. Лучи этих фонарей были цвета земного дня, но в глазах Картера, привыкших к красному свечению Марса, эти лучи все вымывали голубизной.

Он умно рассчитал свой курс. Пустыня, расстилавшаяся впереди на семьсот миль, была совершенно плоской. Здесь ему не придется осторожничать с холмами, мягко подбирающимися под колеса и почти отвесно обрывающимися с обратной стороны.