Капитолий   ::   Кард Орсон Скотт

Просто на какое-то мгновение я забыл, что я всего лишь слуга. Мы попробовали свои силы в одном и том же, и вдруг выяснилось, что я справился лучше тебя. Я забыл, что я слуга.

Берген опешил. Он ведь не имел в виду ничего плохого — просто похвалился тем, что обычно при обращении со слугами держит себя в руках.

— Но, Дэл, — растерянно произнес он, — ты и есть слуга.

— Вот именно. Я должен запомнить это на будущее. И ни в коем случае не побеждать. Я буду громко хохотать над твоими шутками, даже над самыми дурацкими. Буду придерживать поводья, чтобы ты мог обогнать меня. Буду всегда соглашаться с тобой, какую бы чушь ты ни плел.

— Этого я у тебя не просил! Я не хочу, чтобы со мной так обращались! — крикнул Берген, возмущенный подобной несправедливостью.

— Но именно так должны вести себя слуги со своими господами.

— А я не хочу, чтобы ты был слугой. Я хочу, чтобы ты был мне другом!

— Да, я тоже думал, что мы друзья.

— Ты слуга, но вместе с тем друг.

— Берген, сэр, — рассмеялся Дэл, — человек может быть либо слугой, либо другом. Это два конца одной и той же дороги, два противоположных конца. Либо тебе платят за службу, либо ты поступаешь так, как поступаешь, из любви к человеку.

— Но тебе платят, а я-то думал, ты любишь меня!

Дэл покачал головой:

— Я служил из любви к тебе и думал, что ты кормишь и одеваешь меня тоже из любви. Когда мы были вместе, я чувствовал себя свободным.

— Ты и так свободен.

— У меня контракт.

— Стоит тебе попросить, и я немедля порву его в клочки!

— Это обещание?

— Клянусь своей жизнью. Ты не слуга, Дэл!

Тут открылась дверь, и в комнату вошли мать Бергена и его дядя.

— Мы услышали крики, — сказала мать. — И подумали, что вы здесь поссорились.

— Мы просто немножко подрались подушками, — ответил Берген.

— Почему же тогда подушки лежат на постели, будто их и не трогали?

— Ну, мы подрались, а потом положили их обратно.

— Тебе повезло, Селли, — усмехнулся дядя. — У тебя не сын, а служанка прямо. Какая экономия!

— О Господи, Ноэль, он ведь не шутил. Он все еще рисует.

Они подошли к картине и внимательно рассмотрели ее.

После долгой паузы Ноэль повернулся к Бергену, улыбнулся и протянул руку.

— Мне было показалось, что ты там просто хвастался.

Мальчишки не могут не хвастаться. Но у тебя талант, мальчик мой. Небо чуть-чуть грубовато, над некоторыми деталями следует поработать. Но у человека, который так рисует деревья-хлысты, большое будущее.

Берген не любил, да и не умел присваивать чужие почести:

— Деревья рисовал Дэл.

Селли Бишоп в отвращении скривилась, но совладала с собой и, повернувшись к Дэлу, приторно улыбнулась:

— Как это мило, Дэл, что Берген позволяет тебе возиться со своими картинами.

Дэл ничего не ответил. Ноэль перевел задумчивый взгляд на мальчика:

— Контракт?

Дэл кивнул.

— Я выкуплю его, — предложил Ноэль.

— Не продается, — быстро ответил Берген.

— Ну, в принципе, — сладким голоском протянула Селли, — не такая уж плохая мысль. Рассчитываешь что-нибудь поиметь с его таланта?

— Попробовать стоит.

— Контракт, — твердо заявил Берген, — не продается.

Селли холодно глянула на своего сына:

— Все купленное может быть перепродано.

— Да, но если человек любит что-то, он не продаст это ни за какие деньги.

— Любит?!

— Селли, вечно тебе какие-то извращения на ум лезут, — сказал Ноэль. — Сразу видно, эти парни друзья не разлей вода. Порой у меня создается впечатление, что ты мерзейшая сучка на этой планете.

— О, Ноэль, ты слишком добр ко мне. Прослыть на этой планете сучкой действительно достижение. Да и кроме того, ведь есть же еще и императрица.

Они дружно расхохотались и покинули комнату.

— Извини, Дэл, — сказал Берген.

— Ничего, я привык, — кивнул Дэл.