Карьерский оборотень   ::   Новиков Николай

И зарезать его обещали, и застрелить, да дважды и стреляли, но разве этим испугаешь бывшего десантника? Он даже уголовных дел возбуждать не стал: у обоих "снайперов" отнял ружья, разбил вдребезги о бетонные ступеньки веранды, а парням набил морды так, что неделю на улицу не выходили. И это было гораздо действеннее официального ареста: другие поняли, с кем имеют дело. И конечно, никто не побежал в район жаловаться. Парни-то в милиционера стреляли, спасибо еще, что не посадил дураков.

И вот уже скоро, через две недели, Катя станет его женой. Его милиционершей.

- Катюша, - взмолился Иван, - прогони меня, пожалуйста. Не могу я от тебя уйти, честное слово.

- Боишься, что люди увидят, как суровый наш участковый целуется с девушкой? - кокетливо спросила Катя.

- Но сегодня же среда, танцы. А там наши сорви-головы непременно какую-нибудь бузу устроят. За ними глаз да глаз нужен, сама понимаешь. Твой братец Роман где сейчас?

- Дома его нет, наверное, на танцах:

- Вот балбес растет! - вздохнул Иван. - Не понимаю, почему Федор Петрович потакает ему? Семнадцать лет парню, учиться не хочет - разве это дело? Совсем от рук отобьется.

- Ты прав, Ваня, - с досадой сказала Катя. - Но что я могу поделать? Роман очень похож внешне на нашу покойную маму, и папа в нем души не чает. Хочет отправить в ноябре на курсы экскаваторщиков. А Роман, ты же знаешь, спит и видит, как бы уехать в Германию. Но папа не может ехать без меня, а я - без тебя. А ты, мой суровый милиционер, я знаю, никуда отсюда на поедешь...

- Так я же не немец, - развел руками Иван.

- Это неважно, - возразила Катя. - Хуже, что Роман ничего не желает понимать. Папа говорит, что нужно подождать. Возраст у него такой.

- Занялся бы делом, не было бы дурных мыслей в голове, - пробурчал Иван.

- Ваня, милый мой... - Катя всем телом прижалась к нему. - Мне так не хочется тебя прогонять. Но, если нужно - поезжай. Увидишь там Романа, скажи, чтобы немедленно шел домой. Скажешь?

- Я люблю тебя, Катя...

- И я тебя, Ваня... Скажешь?

- Ну конечно, скажу. - Иван нехотя поднялся. - Да еще и уши надеру. По-родственному, чтобы отца не позорил своими выходками.

- Только не очень, а то наябедничает отцу. - Катя тоже встала, ее гибкие белые руки обвили шею Ивана. - Мне так хорошо с тобой, Ваня...

Танцплощадка находилась за поселковым клубом: асфальтовый круг, обнесенный высоким забором из металлической сетки. Внутри играл магнитофон, подсоединенный к усилителю и двум громкоговорителям на столбах, по краям площадки стояли парни и девчонки, которые приходили сюда не столько для того, чтобы танцевать, сколько чтобы себя показать и на людей посмотреть.

В общем-то, порядок там соблюдался почти всегда. С одной стороны, дружинники, назначенные Иваном, дежурили у входа и не пускали на площадку пьяных, а с другой - все ссоры только начинались внутри, а заканчивались, как правило, за забором, на пустыре неподалеку от танцплощадки. Вот там, в густых сиреневых зарослях, могло случиться все, что угодно.

Туда-то и направлялся Иван Потапов, проклиная службу и хулиганистую молодежь, которая не только пила больше, чем следовало, но и почти открыто курила "план", благо конопли в заброшенных карьерах было много. Ну а потом разгоряченные головы рвались выяснять отношения друг с другом при помощи ножей, самодельных кастетов и всего, что под руку попадется. Такая вот молодежь была в поселке Карьер. А где она лучше?

Иван остановил мотоцикл у входа на танцплощадку. Там, с красной повязкой на рукаве пиджака, стоял на посту Сергей Маринин, сорокалетний слесарь с ЖБИ-7.

- Какие дела? - спросил Иван. - Порядок?

- Здесь - вроде бы да, - мрачно ответил Маринин. - А там, - он махнул рукой в сторону пустыря, - черт его знает. Я туда соваться не собираюсь, стукнут сзади палкой по башке, потом ищи виноватых... И вообще стою я тут и понять не могу: ради чего? У меня что, семьи, детей нету? Дел дома нету? Я, может, отдохнуть хочу после смены, телевизор посмотреть.