Карлики   ::   Дегтерев Максим

"Пожар на биохимических заводах концерна "Фаон-Дюпон" в районе Южного Мыса, есть жертвы. Причины выясняются". Вот это действительно неприятно. Новость о том, что "поток заряженных частиц грозит нарушить связь с терминалом" оказалась последней среди тех новостей, что относятся непосредственно к Фаону. Плохие новости с других планет были таковы, что за то время, пока они шли до Фаона, последствия неприятных событий, послуживших поводом для этих новостей, наверняка уже успели ликвидировать, поэтому такие новости не заслуживают даже простого перечисления. И это нормальное явление - ведь мир так устроен, что с опозданием приходят сообщения о событиях, случившихся вдалеке от нас, следовательно, имеющих к нам мало отношения. И наоборот, больше всего на нас влияет произошедшее совсем рядом, но и узнаем мы о местных происшествиях гораздо раньше других. В этом смысле мир устроен мудро.

- Федр, свари кофе! - донеслось из ванной.

Тут необходимо пояснение. С того момента, как мои родители узнали, что у них будет мальчик, и до того, как мне исполнилось четыре года и я пошел в детский сад, меня звали Федором, но потом понеслось: Фред, Тэд, Тод, а Татьяна зовет меня Федр - через "е". И когда чем-нибудь недовольна, то рычит вот так: "Федррр". Никак не отучу. Мать с отцом не знали, на что меня обрекают, давая такое имя. Еще буквально пару слов о родителях. Родные и близкие в один голос уверяют, будто страсть к разгадыванию тайн ко мне перешла от отца, в то время как от матери мне перепало смутное подозрение, что на одной только страсти к разгадыванию тайн в жизни далеко не уедешь. Вот о чем умалчивают и родные и близкие, так это о том, что ни от отца, ни от матери я не получил никаких инструкций по поводу того, куда и на чем в этой жизни надо ехать.

Справедливости ради нужно отметить, что вопрос о средствах и направлениях скорее философский, нежели генетический. У нас в Отделе с философскими вопросами мы обращаемся к Берху. Взамен мы получаем не менее философские ответы. Вопросы на ответы. обмениваются один к одному, и это, пожалуй, единственный принцип, которому Берх следует неукоснительно. Что же касается Татьяны, то если бы она потрудилась покричать погромче, то ее услышал бы не только я, но и кухонный комбайн. Повинуясь ее голосу, он тут же сварил бы ей кофе. Мой голос фонетический транскриптор почему-то не декодирует, поэтому кухонный комбайн слушать меня напрочь отказывается. И я подумал: "Какой ей еще кофе, она же сама обещала сварить". Однако безропотно пошел на кухню и вручную сварил, что просили. Затем, не дожидаясь пока Татьяна вылезет из душа, попробует кофе и в очередной раз скажет, что мне ничего нельзя доверить, я сделал два глотка, обжегся, нацепил положенные мне по службе причиндалы и поспешил на свидание с шефом.

О своей работе короче всего могу сказать так: я работаю на шефа - и на этом поставить точку. Но я скажу больше: шеф возглавляет Отдел Оперативных Расследований одной малоизвестной организации, точнее, ее фаонского филиала. История организации уходит своими корнями в далекое прошлое. Когда все человечество умудрялось жить на одной маленькой Земле, организация тоже была маленькой, и называлась она то ли "Международная полиция", то ли "Международное бюро расследований", то ли как-то еще, но в том же духе. Минула одна сотня лет, другая, начали осваиваться далекие планеты, и у организации появились филиалы. Их становилось все больше и больше, а поскольку, как говорит шеф, нельзя дважды войти в одну и ту же плазму, то и филиалы организации с какого-то момента начали жить своею собственной жизнью. И есть ли на свете кто-то Главный - тот, кго дергает за ниточки, сказать трудно. Меня, во всяком случае, никто кроме шефа не дергает.