Клетчатый тапир   ::   Ларионова Ольга

 — Варя, Варенька…

Она оглянулась, все еще стоя по колено в воде, — он был совсем рядом, не дальше протянутой руки, и кривил губы, не в силах остановить неуемную дрожь щеки.

— Все, — сказала она жестко. — Все. Все.

И стиснула за спиной руки, чтобы не коснуться его лица.

* * *



Они сидели на лавочке — Сусанин, откинувшись и время от времени почесывая спину о шершавую госпитальную стену, и Варвара в своей любимой позе, жестко обхватив колени, с ногами на сиденье. Сусанин сложил на животе бело-розовые, словно новорожденные, руки, но по мере того как солнце садилось, они принимали привычный медный оттенок. Напротив, на лужайке, выкусывал репей из ляжки рыцарь Тогенбург, которому уже здесь, на Новой, позолотили рога, дабы ненароком не угодил он на кухню. Беднягу, привыкшего к обильной зелени прибрежной полосы, раздражало сухотравье плоскогорья, но узы привязанности к Петрушке, обременившие его скудный козлиный интеллект раз и на всю жизнь, были сильнее гастрономических предпочтений.

Небо с утра было безоблачным, погода — летной, что, впрочем, не имело ни малейшего значения для космолета, вышедшего за пределы околопланетного пространства уже час назад, и настроение у Сусанина было без пяти минут идиллическим.

— Все равно уеду, — угрюмо пообещала Варвара. — На этот не взяли — уеду на следующем.

— На космолете не ездят, сердечко мое, — безмятежно ответствовал Сусанин. — На космолетах прыгают, от одной зоны дальности до другой, и так через все подпространство. И во всех сопредельных с нашей зонах ни одной движущейся посудины не наблюдается.

— Ничего, наблюдется, — буркнула девушка.

— А наблюдется, так уж я постараюсь, чтобы в поле твоего зрения он не попал. Загоню тебя, к примеру, на дикую сторону. И вообще, Варька, здесь сейчас будет столько работы…

— Хватит! — крикнула она, хлопая ладошкой по теплой скамье. — Никаких больше Варек. Варвара! И вообще, мы с вами никого не пасли…

— Ну, это ты изволила запамятовать, — добродушно скривился Сусанин, щуря и без того узкие глазки, словно в медовом небе можно было еще разглядеть огненную морковку удаляющегося звездолета. — Телят мы с тобой пасли, вот кого. Знаешь, за сколько тысяч километров они сейчас? Не знаешь. И я не знаю. А с телятами — половина моих людей. Так что с завтрашнего утра каждый оставшийся выкладывается за четверых, поскольку до сих пор мы работали за двоих. — Он оттолкнулся лопатками от стены и, по-птичьи вывернув шею, попытался заглянуть ей в лицо. — Аль обленилась, пока я тут себе новую шкуру, точно питончик королевский, наращивал?

Варвара оскорбление фыркнула — как будто не она возле него сутками дежурила, безропотно снося все сусанинские выходки!

— Главное, Кони улетела, — продолжал Сусанин горестно. — И Темрик. Со своей Марфуней, естественно. И красавцы наши, гордость вселенной, альбатросы глубокого космоса.

— На Матадор? — с какой-то мстительной радостью спросила Варвара, словно это было синонимом всего окаянства белого света с черной дырой в придачу.

— Ну а куда же? Наша Степуха была для них сущим отдохновением, жаловались еще, что форму теряют. А на Матадоре с них жирок-то спустят, это ведь планета-стадион, где шаг ступишь — в тренажер попадешь. Не знала? Спасибо хоть не занесли нашу землицу в Красную книгу, а то понаехало бы эмиссаров Галсовета, а они такие зануды… Так что будем тут управляться самостоятельно, благо теперь ни молний, ни смерчей, ни ворот этих с эпилептическим синдромом… Соскучимся.

— Тогда что не отпустили? — чуть ли не со слезами выдохнула Варвара.