Книга 4 Дорогой сновидений   ::   Суренова Юлиана

А слова… За слова можно простить… Я уже достаточно выросла, чтобы научиться этому великому искусству, без которого никто не смог бы жить среди детей огня…" -Какая же ты замечательная, Шуши! – девочка обхватила ее руками за шею.

"Да. Я умная, красивая… И ужасно голодная!" – ее глаза стали такими несчастными, что, заглянув в них, нельзя было не испытывать жалости.

– Неужели опять! – воскликнула Мати, схватившись за голову и закатив глаза, совсем как Лина, когда та заставала своих малышей за какой-то очередной шалостью, вроде выпотрошенной подушки или разрезанного одеяла.

"Почему опять? Всегда. Я всегда голодна!" -Ну что мне с тобой делать?

"Что делать, что делать… Принести чего-нибудь… Косточку. Или кусок мяса… М-н-я…

А если тебе жаль такой малости для лучшей подруги – то хотя бы эту жутко надоевшую кашу… Ну, ты посмотри, посмотри, какая я худенькая! Все ребра можно пересчитать!" -Это где ребра? – Мати провела рукой по рыжему боку Шуши, оттянула шкуру. – Я пока вижу один только жир. Ты толстая, как…

"Не продолжай. Не то вновь меня обидишь, будешь плакать, прося прощение, а мне уже надоели твои мокрые и соленые слезы." -Да, ты права, – вздохнув, проговорила Мати, благодарная волчице за то, что та все поняла и вовремя остановила ее.

"Конечно, права. Ну, не сиди здесь, – она подтолкнула девочку носом к пологу. – Сходи, принеси мне что-нибудь съедобненького… Пока я не съела тебя! Не забывай, я ведь хищник!" -Хищник она! – Мати хмыкнула.

"А что такое?" -Ты – снежный охотник.

"Да, мы так называем друг друга. И что из этого?" -Как ты можешь быть охотником, если ни разу в жизни не охотилась?

Волчица приглушенно зарычала, пронзив собеседницу недобрым взглядом:

"Во мне дух охотника, я храню память множества поколений охотников. И я вправе называться…" -Разве я спорю? – в широко распахнутых глазах Мати было выражение детской наивности и непосредственности.

"Тогда к чему весь этот разговор?" – Шуши растерялась. Вся ее начавшая было нарастать ярость, весь пыл пропали, растворившись без следа в удивлении.

– Я хотела сказать, что согласна.

"С чем это, интересно?" -Со всем! Я теперь буду соглашаться с тобой во всем!

"Да? – волчица с сомнением взглянула на подругу. – И с чем ты соглашаешься на этот раз?" -Тебе пора самой добывать пищу. Охотясь. Может, и жира поубавится, и ловкости будет побольше, а то сейчас ты движешься, как беременная… Ну, в общем, ты сама знаешь, кто, – пряча смех в ладонь, хихикнула девочка.

"Угу… – волчица в упор взглянула на свою подругу, стремясь разглядеть в глазах то, что скрылось от ее понимания в словах. – Я, по-моему, тебе весь вечер только об этом и твержу: пора сойти с этой ужасно надоевшей всем тропы каравана и убежать в открытые просторы снежной пустыни. Хочу на охоту. Я даже повторять устала!" – она широко зевнула, обнажив острые белые клыки.

– Ну вот, я и говорю, что согласна!

"Да с чем согласна!" – Шуши недовольно раздула щеки. Внутри ее начало нарастать раздражение, когда с каждым новым словом ей все больше и больше казалось, что девочка затеяла с ней какую-то игру, правила которой были известны только ей одной, а потому и победа была предопределена.

– Ну какая ты непонятливая! – всплеснула руками Мати. – Хорошо, повторяю для… еще раз: я согласна пойти с тобой на охоту.

"Это хорошо".

– Ну, пошли, – и девушка двинулась к пологу повозки.

"Что, прямо сейчас? – глаза волчицы удивленно округлились. – На ночь глядя? И только вдвоем?" -Ведь именно это ты и предлагала, разве не так? – глядя на нее веселыми глазами, ехидно проговорила девочка. – И еще называла меня трусихой.

"Ты что, решила доказать свою смелость? Не надо, Мати, уж кто-кто, а я тебя знаю.

Если тебя обидели мои слова – прости, как я простила тебя".