Когда я был совсем другим   ::   Силецкий Александр

И чтоб мчался лифт - не вверх, не вниз, а непременно в сторону, в иное измерение времен! Мне верилось тогда: такое чудо хоть раз в жизни, но - возможно. Это искушение меня терзало зря. Сознание того, что сей акт - хулиганство, пусть и без свидетелей, служило мощным и незыблемым барьером. Правила есть правила - о них я помнил постоянно. Вообще - я правила запоминаю на лету. Но однажды я не удержался. Плюнул на разумность и приличия - повел себя как форменный мальчишка. Лифт остановился. Выход оголил унылый коридор с шестью дверями. Надо сделать шаг, потом - направо, и закончен день - ты снова дома... Дьявольское искушение внезапно словно бы подбросило меня под самый потолок. Нет, я по-прежнему стоял не шевелясь, но голова вдруг закружилась, удивительная легкость сквозняком прошлась по всему телу, будто невесть где пооткрывали разом форточки и двери... Я зажмурился и начал нажимать подряд все кнопки, совершенно наобум. Кабина дергалась, и двери раздвигались и сдвигались - на каких-то этажах, а то и между этажами, свет в кабине вспыхивал и гас, короче - в лифтной шахте начался вертеп, а я был счастлив, правда, счастлив, как, быть может, никогда... И вот тогда, смеясь, я разом надавил все кнопки - потрясающе, моя заветная мечта сбылась! Я позабыл о правилах, я их не признавал! Миг вдохновенного полета и - освобожденья... Меня и впрямь несло куда-то в сторону - не вверх, не вниз! - я чувствовал и этим наслаждался. Боже, ну какой я был глупец - боялся, сдерживал себя - зачем? Или и вправду эдакий поступок можно совершить веемо однажды - либо в дальнем детстве, чтоб потом до смерти вспоминать: мол, было, было! - либо в пору зрелости, когда вдруг так накатит, что и сам себя не сознаешь?.. Толчок, кабина замерла. Я распахнул глаза, страшась возможного подвоха. Где я? И тут увидел, что нахожусь совсем в другой кабине - старой, с темными панелями, и двери не такие - на петлях, не раздвижные, открывать их надо самому... Я, помнится, немного удивился, честно говорю - немного, потому что, ну, не то чтоб уж совсем готов был к этой перемене, но в душе реальность сдвигов допускал -- хотел их, верил в их необходимость, оттого-то ведь и куролесил... В точности такой же лифт был много лет назад... Тогда, в ушедшем детстве... Господи, неужто в самом деле?. Вот я и вернулся, вдруг подумал я, вернулся... Сам к себе... А что теперь? Я в детстве был совсем другим... И вовсе не предполагал, какую обрету судьбу... Я был обязан стать иным. А вот - не получилось... Значит, был рубеж?! Дверцы лифта я открыл неслышно и неслышно выскользнул вон из кабины. Как лазутчик, тайными путями наконец проникший в стан врага... Вот в чем все дело: неожиданно мир детства, с его запахами, звуками, движеньем, превратился для меня в чужую территорию, где оступиться и пропасть - не стоит ровным счетом ничего!.. На улице был день. И, судя по всему, какой-то праздник - на домах висели флаги. Солнце припекало, люди не спеша шагали мимо, громко разговаривая и смеясь. Допотопные лобастые троллейбусы, пощелкивая и гнусаво дребезжа, вразвалку проплывали по пустынной мостовой - машин, казалось, совсем мало. За углом протяжно трынькали трамваи. Я дождался, пока на перекрестке не возник один из них, смешно-высокий, угловатый, и затем бесцельно двинулся по тротуару. Можно было и зайти домой, конечно, извиниться, что вот так, без приглашенья... А потом? О чем бы стал я говорить потом? И вот тогда я увидал себя. Довольно флегматично я стоял у длинной парковой скамьи и созерцал, как на асфальтовой прогалине меж двух домов ребята-одногодки с упоением гоняют мяч. Мне было десять лет. Большим пристрастьем к спорту я не отличался, но смотреть любил и, что греха таить, порой наедине с собой самозабвенно грезил, как бегу с мячом и забиваю гол, как, обгоняя всех, мчусь к финишу - кругом все, разумеется, ликуют, только обо мне и говорят... М-да...