Колдун   ::   Шурпану О

Пианист подошел: ему было интересно, хотя он не мог ничего понять в хитросплетении катушек, сопротивлений, конденсаторов, транзисторов, ламп, причудливых стеклянных трубок и других бесчисленных деталей, соединенных между собой путаницей разноцветных проводов.

- Не буду докучать тебе специальными объяснениями, но кое-что сказать все-таки нужно. Этот аппарат предназначен для того, чтобы слушать, - он вполне может заменить ухо. Ты знаешь, конечно, что у наших органов чувств есть специальные центры в мозгу... Нет, не пугайся: я не собираюсь читать тебе лекцию по анатомии и физиологии нервной деятельности; хочу только напомнить, что на эти центры можно воздействовать и другими способами, кроме обычных, вызывая или изменяя специфические ощущения. Резкая боль, удар, особенно по темени, вызывают ощущение световой вспышки, когда "искры сыплются из глаз"; человеку, отравленному сантонином, все кажется фиолетовым, так как это вещество действует на зрительные центры...

Так вот, я нашел способ воздействовать на слуховые центры через осязание. Погоди, не спеши; делать замечания будешь после. Сначала я докажу тебе, что говорю сущую правду. Ну-ка, садись сюда. Теперь положи руки на эту пластину, вот так... ладони плотно прижаты, пальцы вытянуты... хорошо! Любуешься узором? Пластина неоднородна: она состоит из множества шестиугольных ячеек. Теперь включим аппарат; будь внимателен и говори мне, что услышишь.

С этими словами инженер нажал тумблер. Скорее от изумления, чем от неприятного ощущения, пианист тотчас же отдернул руки.

- Не снимай рук, Дорин, и говори мне обо всем, что слышишь. Не бойся, оно не кусается.

Поколебавшись немного, пианист снова положил руки на пластину прибора.

- Ну? Ты слышишь что-нибудь?

- Да, вальс из "Коппелии", исполняемый на рояле. Дорин Поэнару приподнял одну руку, потом другую, потом положил их снова, стараясь понять, каким образом он слышит музыку, прикасаясь ладонями к пластине.

- Можно прикасаться где угодно, "слышать" будет только акустический аппарат. - Инженер протянул Дорину кусок воска, который уже несколько минут разминал в пальцах. - Вот, заткни себе уши.

Пианист пожал плечами и взял воск.

- Попробую...

Он никогда еще не затыкал себе ушей воском, так что не очень доверял своему умению; но, сверх всякого ожидания, это ему удалось.

- Действительно, я ничего не слышу!

Он снова сел и, вытянув пальцы, прижал к пластине руки.

- А теперь я слышу "Балладу" Чиприана Порумбеску в скрипичном исполнении...

По движению губ он видел, что его друг что-то говорит.

- Я не слышу. Погоди, выну воск из ушей.

С помощью Кришана он проделал это очень быстро.

- Замечательно, Аурел! Этим аппаратом смогут пользоваться и глухие?

- Если у них нет серьезных повреждений слухового центра в мозгу, то да.

- Значит, ограничения есть?..

- Э, в сравнении с тем, что было до сих пор... Подумай: слуховые протезы, какими бы совершенными они ни были, помогают только тем, у кого пониженный слух: они усиливают звук и приближают его к воспринимающему органу; а с моим аппаратом можно обойтись совсем без ушей и без слухового нерва. Разве это не прогресс?

Положив руки на пластинку аппарата, глядя куда-то вдаль, Поэнару глубоко задумался, а инженер внимательно наблюдал за ним.

- Ну?

Пианист даже вздрогнул.

- Сейчас исполняют "Вечернюю звезду".

- И как, тебе нравится?

- Гм! Разве об этом скажешь! Но все-таки я не понимаю: я думал, что органы чувств отвечают на специфические раздражители...

- Обычно так и бывает, но может случиться иначе; доказательство - неадекватные раздражители.

- Ах, да! Кажется, ты приводил два примера...

- Я мог бы привести и двадцать два. Знаешь ли ты, что нервные окончания в коже чувствительны к свету и звуку? Но нервный ток, возникающий при этом, слишком слаб и никогда не достигает порога ощущения.