Концентрат сна   ::   Платов Леонид

Трудность заключалась в том, что в обычных условиях, по-видимому, действует не один химический или физический фактор, как предполагали названные выше авторы, но целая совокупность их. В частности, не обращалось достаточного внимания на роль желез внутренней секреции.

Кроме того, в результате сна происходит не только освобождение организма от вредных шлаков, но и вырабатывается новая энергия, совершается как бы зарядка аккумулятора нервной и мышечной системы.

Всем этим многочисленным условиям и должен удовлетворять идеальный антидот, могущий при регулярном введении в организм уничтожить потребность в естественном сне и создать..." Часы, стоявшие высоко на книжном шкафу, мерно отсчитали три удара.

Время опыта!

Гонцов отодвинул тетрадь и, прищурясь, отмерил в градуированной мензурке испытываемый антидот.

С каждым днем, согласно предначертанному плану, он увеличивал дозы в строго определенной пропорции.

За окном расплывался серый, рассветный туман.

Уличные огни поблекли, и в тишине пустынной улицы с особой, бодрой отчетливостью прогромыхал грузовик, нагруженный бидонами с молоком. Ночь кончалась.

Шторы надулись, как парус корабля, готового к отплытию. Ветер, скользнув в комнату, быстро перевернул несколько листов тетради.

Гонцов очнулся от задумчивости. Он высоко поднял стакан, налитый до краев, и посмотрел на свет. Густая голубоватая жидкость переливалась там, и золотые искры вспыхивали в ней, как чаинки.

Ожидание необычайного вдруг охватило его.

- Ну, что ж, за здоровье будущих поколений,- пробормотал он шутливо и залпом выпил антидот.

Глава третья

Утром, в обычное время, пришли сотрудники лаборатории сна и нашли двери запертыми. Возникло предположение, что Гонцов, засидевшийся, как всегда, допоздна, захватил с собой по рассеянности ключи домой. Позвонили к нему на квартиру. Оттуда ответили, что он не возвращался ночевать.

Пока искали коменданта института с запасными ключами, звали слесаря и бегали за Федотовым, работавшим в другом корпусе, один из лаборантов взобрался на дерево и заглянул в комнату. Гонцов был там, ко не откликался.

Это увеличило тревогу, и кто-то распорядился выломать двери.

Руководитель лаборатории сидел неподвижно за столом, положив лицо на согнутые в локтях руки. Светлый круг от лампы падал на его затылок, тетрадь для записи опытов и стакан с остатками жидкости.

В комнате было полутемно; солнечный луч, проникнув через узкую прорезь между шторами, дробился в гранях стакана и отбрасывал радужные блики на тетрадь...

Безжизненное тело бережно перенесли на кушетку.

- Несомненно, отравление! - сказал Федотов, не сводя глаз с иссиня-бледного лица друга и в волнении не находя его пульса.- Пульса, по-моему, нет. Руки ледяные, как у мертвеца.

Кулябко отстранил его спокойно - врач не должен нервничать у постели больного,- потом поднес к губам Гонцова круглое зеркальце.

Гладкая поверхность осталась такой же чистой, как была.

- Не дышит,- пронесся приглушенный шепот.

- Ток!-приказал Кулябко грозно.

В тех случаях, когда смерть сомнительна и зеркало не затуманивается, врачи прибегают к последнему средству- пропускают электрический ток через мышцы и нервы тела.

Люди ждали, толпясь подле кушетки.

- Да, нервы реагируют на ток,- сказал Кулябко, поднимаясь.- Он спит. Vita minima, мнимая смерть, состояние, схожее с летаргией...

Тетрадь опытов была раскрыта на почти чистом листе, где стояло: "Всем этим многочисленным условиям и должен удовлетворять идеальный антидот, могущий при регулярном введении в организм уничтожить потребность в естественном сне и создать..." Запись на этом обрывалась. Следующее слово, выведенное каракулями, было неразборчиво.