Корабль уродов   ::   Первушин Антон Иванович

Что может дать изучение артефактов и аномалий Тунгусского Кратера земной цивилизации? Как изменится наша жизнь?

― Наша жизнь уже изменилась. Насколько велико здесь влияние Кратера, судить, наверное, всё-таки не мне…

― Роберт Яковлевич, спасибо за то, что пришли к нам в студию.

1. Андрей Тяглов, 28 лет, холост, кооператор

Вообще-то официально я торгую персональными компьютерами. Очень доходное дело, кстати. Куда более доходное, чем просиживать штаны в лаборатории. Но я компьютерами не только торгую – я их, между прочим, собираю. Вот этими самыми ручками. Помню, когда первый «Спектрум» собрал и магнитофон с нему подключил, какой был восторг. Жалко не сохранилась та машинка – ушла на детали. Сейчас у меня выбор всё-таки побогаче. Есть «Поиски». Есть «двойки» белой сборки и «тройки» ― красной. Матричные принтеры. Внешние накопители на жестком диске. Модемы, прошитые под нашу дряхлую телефонную сеть. Реальная фирма, короче. И по бумаге, и по жизни. А главное ― «крыша» надежная есть в лице товарища Афганца, который блюдет мою безопасность пуще меня самого. Другие бандиты давно от меня отстали, а участковый и хмыри из ОБХСС обходят далекой стороной.

И тот день не предвещал беды. Приехал я на рынок к десяти, открыл ларек, протер тряпкой слепые мониторы, уселся в свое родное, продавленное и прожженное, кресло и начал изображать утомленного жизнью частного предпринимателя.

Первым клиентом в четверть одиннадцатого заявился Бориска Дрын.

Дрын ― это не погоняло, а фамилия. Погоняло как раз ― Бориска. Вообще имя у него Иван, а почему его так другие искатели прозвали, судить не берусь, не знаю. Но закрепилось это сочетание намертво: Бориска Дрын.

Поздоровался он вежливо и, вроде, от него даже не пахло. Значит, последний раз в «Стекляшку» он наведывался минимум двое суток назад. К походу готовится? Вроде, не собирался. Послушаем, что скажет.

― Слышь, земеля, ― сказал Бориска, ― тут такое дело. Консультация нужна.

Глазки у него при этом бегали, что мне сразу не понравилось.

― По какому вопросу? ― с безразличием в голосе спросил я. ― Софт? Железо?

― Антрацит.

Я аж привстал.

― Ты чего ко мне приперся, придурок? ― зашипел я на Бориску. ― Знаешь же, что антрацитом не занимаюсь. Топай давай в «Искру».

Про себя подумал: эге, где ж это Дрын сумел антрацитом разжиться? Он ведь из искателей низшего разряда, в Институте токарем работал. Дальше двух километров за Вал не ходит ― боится. И правильно боится. Только что в двухкилометровой зоне найти можно? Вату? Да, там полно ваты. Синий жемчуг? Да, иногда попадается. Янтарную окрошку? Большая редкость. Но чтобы антрацит ― никогда!

Интересное дело. Похоже, Дрын пустился в тяжкие ― обобрал коллегу-искателя. Тогда недолго ему осталось. Найдут вскорости тушку с простреленной глупой башкой.

Что характерно, мне его совсем не жалко. Если таких тупарей-алкоголиков поменьше в стране будет, всем станет легче дышать.

― В «Искру» не могу, ― застрадал Бориска. ― Там меня не знают. Откажут. Или кинут.

Я снова угнездился в кресле и спросил с ленцой:

― А знаете ли вы, товарищ Дрын, что оборот фрагментов так называемого черного тела находится в ведении госструктур? А знаете ли вы, что нарушение правил разработки недр Тунгусского Кратера влечет собой наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет с конфискацией имущества, согласно статье сто шестьдесят семь, пункт три, Уголовного кодекса РСФСР?

Бориска помялся, но не ушел.

― Мне ведь только экспертизу, ― продолжил он давить на слезу. ― Чтоб не кинули…

Эх, говорила мне мама, не связывайся с «черным золотом»! Но поскольку других клиентов не было, а по рынку бродили сонные старушки, я решился:

― Хорошо, давай посмотрю. Но деньги вперед!

― Сколько?

― Сотня зелеными.

Бориска аж заскрипел.