Корифей науки   ::   Толмачева Галина

---------------------------------------------

Толмачева Галина

Корифей науки



Галина Толмачева

Корифей науки

Старушка держалась за поводок. Линючий желтый дракон, похожий на облезлую трехголовую дворнягу, тащил ее вперед.

- Да отпустите вы его. Пускай побегает, - посоветовала я, - они же не улетают, когда крылья подрезаны.

- Куда ж ему лететь, - голос владелицы был четкий и совсем не старый. У него и мыслей таких нет - летать, он у нас рассеянный очень, свернет в какую-нибудь подворотню и заблудится. Склероз.

Дракон трусил дальше по дорожке, старуха за ним, а мне было как раз по пути.

- Симпатичный дракоша, - льстиво сказала я, - очень умный, наверное?

- Исключительно. Он, конечно, старый, но это чистокровный галакчерш.

- Я сразу поняла, что породистый. Ушки пятиугольные, шеи кривые, пальцы такие длинные, сутулый... И косолапит...

- Нет, он сейчас никакого вида не имеет. И глуховат стал. Когда-то да был красавец. Мы брали его в кредит. Отказывали себе во всем ради науки. Галакчерш - первоклассный дракон, но окупает себя медленно: склонность к философствованию. Подвергает сомнению известные истины. Конечно, в клубе драконопользования нам предлагали мозговые биостимуляторы, но Виталик мой сын - пожалел друга.

- Он поступил благородно. Я читала в журнале "Энергетика и порнография сознания", что стимуляторы дают лишь кратковременный эффект, за которым следует смерть или слабоумие. А конфету ему можно?

Старушка пожала плечами. Я вытащила из кулька "Мандаринную" и стала трясти ею, как колокольчиком, возле левой головы галакчерша.

- Как его зовут, простите?

- Ярчес, - важно ответила дама.

Левая голова Ярчеса, наконец, заметила конфетину. Шея просительно изогнулась, осыпая пыль с чешуек. Морда была похожа на жухлый стручок. Выпуклые глаза полуприкрыты рельефными веками, словно перепончатыми крыльями летучих мышей. Веки поднялись - Ярчес глянул на меня с вопросом. Близорукие глазки. Зрачки - маленькие черные луны на фоне оранжевых карликов-солнц. Два затмения. Мне стало как-то неловко со своей "Мандаринной", но Ярчес, похоже, был искренне благодарен.

- Все зубы на сладостях съел, - неодобрительно прокомментировала старушка.

- Спасибо, - отрешенно сказала левая голова.

Сухие изящные пальцы, привыкшие к авторучке и клавишам компьютера, коснулись моей ладони. Бумажку-фантик Ярчес положил в карман ошейника. Шикарный у него был ошейник. С железными кольцами, выпуклыми узорами, косичками из ремешков, медалями - бронзовыми, серебряными, золочеными... "Liminary of science" [корифей науки (англ.)], - прочла я на одной из них.

Мы пошли дальше.

Старая дама рассказывала о научных конгрессах и симпозиумах, на которых выступал с докладами Ярчик, о присвоении ему звания магистра Кембриджского университета, о дипломе гения третьей степени, о хрустальных кубках и премиях, полученных владельцами галакчерша за большой вклад их животного в мировую науку. Больше всего мы восхищались сыном Виталием профессором-дрессировщиком.

- Сорок два года, и уже профессор! - удивлялась я. - Ведь это такая сложная и ответственная работа - натаскивать гения на проблему. Я работаю в библиотеке, но в книге "Дрессура дракона" ничего не поняла, ничего абсолютно! Какая-то теория вероятностей, функции, программы, команды, файлы, стой там - иди сюда... Как вы справляетесь?

- Просто животное надо любить, тогда и оно будет стараться.

Животное Ярчес побежало чуть быстрее, но пожилой даме это нисколько не мешало болтать.

- Была у меня приятельница, - загадочно сказала владелица Ярчеса, - нас связывали несколько десятилетий дружбы, а недавно случилось так, что пришлось отказать ей от дома: они сдали своего Альбертика.

- Как сдали?

- Очень просто. В клинику. В Институт.