Красный мир   ::   Тупицын Юрий Гаврилович

Клим повернул к нему голову:

— Не столько я, сколько все само сделалось. Неизвестно ещё, что бы я натворил, если бы пораньше вспомнил о лучевом пистолете. — Он вздохнул и пожаловался: — Вот чертовщина, до сих пор колени так дрожат, что и на ногах не устоишь.

— Ничего удивительного, — с самым серьёзным видом сказал Кронин, — нам непростительно редко приходится беседовать с призраками. Говорят, предки были куда счастливее в этом отношении.

Клим слабо улыбнулся инженеру.

— Да-да, — продолжал тот с прежней серьёзностью, — не знаю, как в других местах, а в доброй старой Англии призраки годились повсеместно. Каждый порядочный замок непременно имел собственного призрака. Это было что-то вроде обязательного дополнения к фамильному гербу.

Клим с улыбкой смотрел на рыжеватого флегматичного Кронина. Он был благодарен ему за болтовню, которая смягчала драматизм происшедшего.

— Впрочем, — продолжал Кронин свои размышления вслух, вполне возможно, что никакого призрака и не было. Видишь ли, призраки всегда селились в подземельях вместе с крысами и летучими мышами. Без подземелий они хирели и быстро погибали. А какие на «Торнадо» подземелья? Так что скорее всего ты наблюдал мираж.

Клим засмеялся:

— Мираж?

— Да, самый обыкновенный мираж, которым так славятся пустыни. Разве вокруг нас не самая пустынная из пустынь? До ближайшей звезды — белого карлика, которого еле-еле можно разглядеть невооружённым глазом, — десяток световых лет. И ближе ничего: ни астероидов, ни комет, ни метеорных потоков, ни хотя бы самых заурядных пылевых облаков. По сравнению с такой пустыней всякие там Сахары — сущий рай. Ну и миражи тут такие, что коленки трясутся!

— А все-таки странная болезнь — фантомия, — задумчиво сказал командир корабля, думавший о чем-то своём и вряд ли слышавший болтовню Кронина.

Клим живо повернулся к нему, улыбка сошла с его лица.

— Да, Иван, — согласился он, — очень странная.

Среди других астральных заболеваний — космических токсикозов, сурдоистерии, космофобии и так далее — фантомия стояла особняком. Она встречалась так редко и была так плохо исследована, что даже среди специалистов астральной медицины о ней не было единого мнения. Одни считали её самостоятельным, чисто психическим заболеванием, другие — некой разновидностью токсикоза. Лоренцо Пьятти, восходящая звезда астральной медицины, убедительно показал, что по меньшей мере половина случаев заболеваний фантомией имеет много общего с давно забытой психической болезнью, с алкогольным токсикозом, который носил загадочное название — белая горячка.

— Очень странная болезнь, — повторил Клим и потёр себе лоб. — Понимаете, — продолжал он, вскидывая голову, — я никак не могу отделаться от впечатления, что это не галлюцинация, а нечто большее.

— Что же? — попросил уточнить Кронин.

Клим обернулся к нему:

— Не знаю, Алексей. Но я отлично помню, ощущаю, как мой двойник держал меня за рукав.

— Сны порою бывают такими реальными, Клим, даже сны. А это болезнь, о которой прямо говорится, что галлюцинации, её сопровождающие, отличаются пугающей яркостью. Так что не мучай себя сомнениями, — заключил инженер.

— Ты не прав, Алексей, — решительно сказал Лобов, — надо мучить себя сомнениями. Ты знаешь особое мнение группы старых космонавтов о фантомии?

Кронин обнял длинными руками свои плечи.

— Слышал. Но никогда не относился к нему серьёзно. Некто ищет с нами контакты, а поэтому предпринимает такие странные шаги, как искусное моделирование материальных вещей. Неправдоподобно! Есть тысячи других куда более эффективных способов для первых контактов. И потом должны же они понять, что в конце концов моделирование нас просто пугает.

— Ты думаешь, это просто — понять чужой разум?

— Трудно, Иван.