Крылья рока   ::   Асприн Роберт Линн

Поговаривали, он приносил глаз, язык или печень каждой загубленной им души на алтарь полузабытого храма Вашанки на берегу реки Белая Лошадь.

Он прекрасно знал, что даже несущие смерть боятся его, и был рад этому. Время от времени кто-то из его банды попадал в руки ранканских захватчиков или бейсибских пришельцев: и чем меньше знали эти идеалисты от революции о своем предводителе, тем меньше сведений можно было добиться от них пытками и обещаниями свободы. Когда-то у него был друг, по крайней мере, близкий знакомый — илсигский вор по имени Ганс. Но Ганс, со всеми своими сверкающими ножами и высокомерием, канул туда, куда ушло все в Санктуарий с тех пор, как к причалам пришвартовались корабли Бейсиба: в Лету.

В обласканном лунным светом полумраке Зип, осматриваясь и изучая обстановку, услышал вдруг раскатистый смех, донесшийся из-за угла, и увидел мелькнувшие шаровары. Он отпрянул назад, подав тихим свистом сигнал своим людям, обученным нисийцами и знавшим дело не хуже его самого.

Лунный свет был недостаточно ярким для того, чтобы разобрать цвет шаровар бейсибских самцов, — Зип не мог думать о них как о мужчинах — но он готов был поспорить, что их штаны были из темно-красного бархата или блестящего пурпурного шелка Убивать бейсибцев было не более интересно, чем давить муравьев, и столь же бесполезно — их так же чертовски много.

Приближавшаяся к ним троица была пьяна, как ранканец, и расслаблена, как мужчина, покидающий улицу Красных Фонарей, отдав ей все свое семя и все свои деньги.

Зип словно видел их выпученные рыбьи глаза и слышал позвякивание их драгоценностей. Правда, для тщедушных сыновей женщин-змей эти трое были слишком шумными и дерзкими, ростом выше среднего, и лучше владели разговорным ранкеном: из-под сияющих шляп с плюмажем в ночь неслись сквернословия, достойные ранканских церберов.

Две группы разделяла теперь только улица Красных Фонарей.

— Приготовиться, — выдохнул Зип, и два его молодых сообщника скользнули в темноту, занимая свои места.

Они проделывали это каждую ночь начиная с месяца Урожая, но единственным результатом этих акций явились вторая и третья волны показательных казней, устраиваемых бейсибцами.

А поскольку казнили представителей ранканской знати и илсигов, служивших ранканам и Бей, это не мешало революционерам спать спокойно.

Ведь что-то надо же было делать. Кадакитис был суровым правителем, но теперь, после прихода бейсибцев, о ранканских варварах говорили с тоской, граничащей с любовью, — коренных жителей унижало полное господство женщин: жестоких и безжалостных наемниц, воинов, колдуний, более безжалостных, чем могут быть мужчины. Этого было достаточно, чтобы вовлечь Зипа, готового драться за свое мужское достоинство, в орбиту революции. И смерть нескольких недоносков — не та цена, чтобы заставить его склонить голову и отступиться от идеалов.

Вот и сейчас Зип собирался убить пару бейсибских щенков и возложить их прелести на алтарь Вашанки — может, это пробудит к действию ранканского Бога-Громовержца. А боги Илсига уже потеряли терпение с этими деспотичными женщинами, чьи плевки были столь же ядовиты, как их ручные змеи и налагаемые ими заклятья. Революции пойдут на пользу слухи о происходящем, а Зипу пойдут на пользу деньги, вырученные за украшения, которые переплавит Марк.

Бейсибские проституты приближались, смеясь громче, чем обычно осмеливались рыбоглазые. Теперь Зип уже мог разобрать некоторые слова: «…затраханный город опустился на ободранные колени, задрав кверху задницу.. «

— Я один раз уже просил тебя, Гейл, следить за своими выражениями. Теперь я приказываю. Бейсибцы не. яйца господни! — прервал поток брани другой голос.

В соответствии с планом двое подручных Зипа бесшумно выскочили из засады, едва бейсибцы миновали их.