Крылатые люди   ::   Шилликот Зеб

 – В конце концов, они просто могут позариться на сочное человеческое мясо.

Холодные мурашки пробежали по телу Джага, и он замолчал, вспоминая страшный бой с людоедами из Костяного Племени. В том бою погибла Мони-да – единственная женщина, которую Джаг любил, а теперь безуспешно пытался вычеркнуть ее из своей памяти. Но разве можно было ее забыть, если на руках у Джага остался пятилетний Энджел, которого воспитала Монида?

Итак, путешественники взяли курс на север. Более трех недель пробирались они по бескрайней тундре, покрытой мхом и лишайником, где кое-где сиротливо торчали отдельные деревья и кустарники. Бесконечная смена декораций зависела от высоты над уровнем моря. Еще больше, чем постоянная усталость, путников донимал холод. Засыпая вечером, никто из них не был уверен, что завтра проснется живым...

Джаг не переставал спрашивать, когда прекратится этот собачий холод, но Кавендиш только пожимал плечами. Сам он никогда не бывал в этих местах и только со слов очевидцев знал о жестоких полярных морозах. Джаг не мог простить Кавендишу его безразличия по отношению к Энджелу. Как можно было решиться на такой поход, совершенно не беспокоясь о больном ребенке? Нельзя же быть таким безответственным! В ответ на упреки Джага Кавендиш лишь хмурился и изредка огрызался. Он отвечал краткими колючими фразами и в конце концов заявил, что роль няньки ему не подходит.

На этом их спор закончился, и в дальнейшем они заговаривали только тогда, когда возникала необходимость обсудить дальнейший маршрут. Ну, еще, конечно, по вечерам у костра, когда тепло огня разогревало кровь и развязывало языки.

Джаг дул на замерзшие пальцы. Благодаря припаркам, которые он делал в течение трех недель, восстановилась подвижность его правой руки, сломанной во время боя с обезьянами на плато. Но свежесросшиеся кости были еще очень чувствительны к холоду, и Джагу казалось, что рука окаменела от ужасного мороза. Даже когда температура воздуха держалась около нуля, пронизывающий ветер делал свое дело, и создавалось впечатление, что стоит мороз градусов под тридцать.

Беспокоясь за Энджела, Джаг сунул окоченевшие пальцы под шкуру, в которую был завернут ребенок, и удивился, что внутри так тепло. Энджел уже неоднократно поражал Джага своей необъяснимой способностью приспосабливаться к окружающей среде, и Джаг подумал, что, наверное, он зря так беспокоится о ребенке.

Неожиданно мелкий град перешел в снег, покрывая землю пушистым ватным одеялом. Одновременно утих ветер, и наступила удивительная тишина.

Жеребец уже подходил к опушке елового леса, когда Джаг заподозрил неладное. Размышляя об Энджеле, он совершенно выпустил из виду, что уже давно не слышит шума электромобиля Кавендиша. Обернувшись, Джаг увидел, что машину развернуло поперек дороги, а Кавендиш возится рядом, безуспешно пытаясь ее завести. Повернув коня, Джаг подъехал к машине, двигатель которой работал с перебоями, потом натужно кашлянул и, словно задохнувшись, умолк.

– Лучше бы ты сел на мула, – мрачно посоветовал Джаг.

Кавендиш смерил его презрительным взглядом и, молча подняв капот, принялся осматривать двигатель. Увидев столь сложную механику, Джаг даже несколько оробел. Его всегда изумляли всяческого рода механизмы, а сейчас он впервые получил возможность заглянуть в нутро автомобиля.

– Ты умеешь ремонтировать машины? – восхищенно спросил он у Кавендиша, который, наклонившись, копошился в переплетениях проводов.

Пораженный способностями своего приятеля, Джаг соскочил с коня и, подойдя к машине с любопытством заглянул под капот. Ловкие движения пальцев Кавендиша казались ему чуть ли не священнодействием.