Ларт Многодобрый   ::   Плахотникова Елена

Целая серия была. «Для реальных мужиков» называлась. Витька писал в нее. И, кажется, сам ее организовал. Там герой с ходу, уже с третьей страницы врубался, что и почем. То ли указатель какой читал, то ли встречал кого-то. Кто мог послать его в нужную сторону – просто и понятно, еще и пальцем направление показывал. Чтоб герой не заблудился. И на подвиги свои не опоздал.

Так это в книге пишется, а по жизни как разобраться? Кто я – пленник или герой кино?

Мои «охраннички» загалдели. Оказывается, пока я вертел головой, в нашей компании прибыло.

Появился хлипкий серокожий мужичок. Далеко не первой молодости. Мрачный, в рясе до колен. Подошел ко мне, понюхал…

И нос, гад, сморщил! Что за ботва?! Я ведь почти стерильный – помылся после работы и вообще…

Старик осмотрел меня со всех сторон. Потыкал пальцем в спину, в живот – еще один извращенец? – и буркнул:

– Годится.

На незнакомом языке, между прочим, сказал, а я понял. Ну прям полиглот. Никогда за собой такого не замечал. Похоже, удар по голове реально влияет на мыслительный процесс. У кого-то последние мозги отшибает, а у меня – совсем даже наоборот. То, чего старший из стражников сказал, я тоже понял. Через слово-два, но догадался. Типа служим и делаем, о Великий… И тут же меня под локти подхватили и поволокли из комнаты. А чтоб я быстрее ногами шевелил – в копчик копьем. Два копья оказалось у охранников. Одно ко мне примотали, а второе у какого-то урода в руках осталось.

Как же быстро можно идти, когда к заднице копье приставят!

Я даже тому, в рясе, на пятку наступил. Мол, осади ретивого служаку. Ну он осадил, а мне по морде лица надавал.

Сухонький мужичок, сухонький кулачок – сколько там того удара? Но абыдно же! Не-э, такое кино не по мне. Хотел сказать пару ласковых режиссеру, а мы, оказывается, уже пришли.

Широкий квадратный проем, стены едва ли не в мой рост толщиной, высокие каменные ступени… вниз. Пять штук насчитал. Каменные плиты под ногами, толстенные колонны.

«В лесу родилась елочка, в лесу она росла. И выросла в три обхвата…»

Такая вот детская песенка мне вспомнилась, как на колонны глянул. Было этих «елочек» тут… много, скажем, если не считая. От них зал меньше и ниже казался.

Меня поволокли между ними. Быстро. Едва успевал ногами перебирать да краем глаза кубы меж колоннами замечать. Высотой со стол. Операционный. И хлам какой-то на них. Рассмотреть бы… это во мне археолог-любитель проснулся. Но мы мчались так, будто на самолет опаздывали.

Свернули раз, другой. Оказывается, и в центре зала эти колонны стоят. Из-за одной выскочил знакомый старик. Но поверх рясы он еще сетку накинул. С клочками меха, кожи разных цветов и шкурок с чешуей.

Гадом буду, если кожа не человеческая!

«Мужики, а чем это вы тута-здеся занимаетесь? Может, без меня обойдетесь? А я домой свалю. Мешать вам не буду…» – шевельнулись в голове такие мысли, а озвучить их не успел. За стариком еще один персонаж нарисовался. На толстопузого доктора похожий. Только в черном прикиде. А в руках – кусок каменной плиты. На манер разноса держит. Чего-то нарисовано на ней, финтифлюшки какие-то лежат, а в центре бокал стоит. Литра на три. Из темного стекла или из полированного камня. Из него дым поднимается. Вроде от ходьбы качаться он должен… дым – но ни фига! – столбом вверх.

Мужик с разносом обежал вокруг меня несколько раз, старик чего-то забормотал. И тут дым ко мне потянулся. Ощупывать вроде как стал.

Во спецэффекты! Своими глазами вижу, а не верю.

Но дыхание на всякий случай задержал. На сколько мог, понятное дело, на столько и задержал. Приходилось нырять на глубину, но я все-таки не японская доставательница жемчуга. Даже того, чего вдохнул, мне хватило. В ушах зазвенело, перед глазами поплыло.