Ледяная арфа гангаридов   ::   Арчер Вадим

 – Пусть у нас будет еще одна, общая дочь. Мы не дадим ей работы – пусть живет, как хочет, пусть только веселит нас, радует нас и примиряет нас...

Старая легенда о сотворении мира и богов вылетела из головы Илдана при виде высокой арки, в которую упиралась улица. Подойдя ближе, он увидел и выветренную временем стену из неотесанного белого камня, достаточно широкую, чтобы по ней могли ходить люди – стену Города Трех Мастериц. Каменная тропа выгибалась над аркой наподобие мостика, в центре полукруга сверкало позолоченное изображение прялки. Створки ворот были гостеприимно распахнуты, в глубине проема виднелась посыпанная битым камнем дорога, а дальше – старинное здание с затейливыми башенками, где каменный плющ не выдерживал соперничества со своим живым прообразом, плотно окутывавшим колонны и крыши, а каменные звери таращили белые глаза из-под его зеленых занавесей.

Это и был храм Ликены, Великой Пряхи. Посетители храма выглядели людьми не бедными. С давних времен Ликена, переложившая заботы по заселению мира на своих детей, считалась покровительницей торговли и купечества. Вспомнив, что в каждый храм ведут свои ворота, а внутренние пути Города Трех Мастериц запретны для посторонних, Илдан свернул вдоль стены.

Стена окружала немалый кусок земли – и впрямь город в городе. Неширокая дорога тянулась вокруг Города, по ее другую сторону, уставясь окнами в стену, тянулись двух-трехэтажные каменные дома. Следующая арка, с золотым изображением ткацкого станка, открывала путь в храм Датары. Илдан скосил взгляд в распахнутые ворота и пошел дальше.

Монотонное мелькание булыжников стены наконец прервалось выпуклостью третьей арки, над которой сверкали золотом полураскрытые, направленные остриями вниз ножницы. Илдан ускорил шаг, но тут же остановился.

Ворота храма были закрыты.



II

Было общеизвестным, что ворота храмов Десятки всегда открыты с восхода до заката солнца, чтобы каждый, от бродяги до правителя, мог беспрепятственно обратиться к богам. Подойдя к решетке, Илдан заглянул за бронзовые, соединенные стрельчатым орнаментом прутья.

На дороге, ведущей к храму, теснились люди и лошади. Рослые и сухопарые, с острыми взглядами, с сосредоточенными лицами, конники ждали какого-то события, и в каждом было нечто от наложенной на лук стрелы. Илдану случалось видеть такое у ворот Илорнского дворца в дни, когда его отец принимал решения государственной важности, поэтому он понял, что перед ним гонцы, еще не разглядев серебряные стрелы на гербах форменной одежды. Люди не разговаривали, соблюдая неписаный кодекс гонцов – никакой болтовни на поручении, кроме расспросов о дороге – а только искоса разглядывали друг друга. Застоявшиеся кони нетерпеливо топтались, позвякивая сбруей.

Пробежав глазами по гербам, Илдан удивился тому, какое знатное общество ждет сегодняшних вестей из храма Арноры. Здесь были посланники из Данорны и Шелота, Пондума и Тарбы, Ас-Вейра и Сигры, даже Геста, столицы Кригии. Несомненно, в храме происходило событие чрезвычайной важности. Илдан решительно взялся за дверное кольцо, продетое в пасть бронзового барса, и стукнул им о створку ворот.

Дверь стенной башенки открылась, и перед Илданом появился привратник – мускулистый мужчина в кожаной латной безрукавке, надетой прямо на голое тело, в коротких, до середины бедра, штанах, с тяжелым мечом у пояса. Такой, пожалуй, мог вышвырнуть, а то и прикончить любого некстати ломящегося в храм нахала.

– Что тебе здесь надо? – подошел он к Илдану. – Неужели не ясно – раз дверь заперта, нечего в нее грохать.

– Двери храма должны быть открыты с восхода до заката, – возмутился Илдан.