Кошки бродят по ночам   ::   Гарднер Эрл Стенли

У меня голова забита служебными делами. Может быть, вы войдете и присядете?

Миссис Голдринг снова обернулась, чтобы оглядеть Берту.

— Ах да, — сказала она, — я помню. Вы подписывали контракт с каким-го ответственным лицом, не правда ли, Эверетт? Мне очень жаль, но я надеюсь, что мы вас не побеспокоили.

— Вовсе нет. Я тотчас же побеседую с вами. Присаживайтесь поудобнее.

— Входи, дорогая, — сказала миссис Голдринг Карлотте и, обращаясь к Берте Кул, ядовито улыбнулась: — Смею надеяться, что мы не причинили вам неудобств и не помешали подписанию торгового соглашения.

— Ничуть. Я никогда не позволяю себе испытывать неудобства из-за незначительных заминок.

Миссис Голдринг вскинула голову. Она полуобернулась, на мгновение задержала на Берте жесткий взгляд, затем решительно шагнула в кабинет.

Берта произнесла тихим голосом:

— Вы хотите, чтобы она узнала что-нибудь о том деле? Белдер с беспокойством посмотрел на дверь, которую Карлотта намеренно оставила полуоткрытой.

— Нет-нет, — сказал он шепотом.

— Хорошо. В таком случае вам следовало бы как можно скорее от них отделаться.

— Лучше не говорите мне ничего. Я не могу выйти и поискать Мейбл, пока они здесь.

— А почему ваша жена ничего не сказала о телеграмме, в которой сообщалось, что приезжает ее мать?

— Не знаю, — отозвался Белдер, и его голос показывал, как он расстроен. — Это на нее совсем не похоже.

— Единственная причина, — продолжала Берта, — состоит в том, что ваша жена не хотела, чтобы вы знали о приезде матери. Она предчувствовала какой-то семейный кризис и хотела, чтобы мать была с ней для моральной поддержки. Могу поспорить, что она дала матери телеграмму или позвонила ей и попросила приехать из-за этого письма.

— Знаю, — сказал Белдер. — Как только она получила письмо, сразу же позвонила матери. Что за неприятность!

— Примите мой совет. — сказала Берта, — и раскройте все карты. Скажите ей, где следует остановиться. Не вздумайте порхать вокруг нее и льстить ей, вы и так с этим уже переборщили. И тут нет ничего хорошего. Действуя подобным образом, вы не сможете успокоить такую женщину, как она. Вы…

— Ш-ш-ш, не так громко, пожалуйста, — шепотом взмолился Белдер. — Я…

— Эверетт, — позвала миссис Голдринг, — не могли бы вы уделить нам минуту своего драгоценного времени? Мы беспокоимся о Мейбл. Она не встретила поезд, а мы знаем, что она собиралась это сделать.

— Да-да, иду, — сказал Белдер. Его взгляд умолял Берту Кул уйти.

— Давайте входите, — сказала Берта, — и отстаивайте свои права.

— Вам бы лучше было уйти, — прошептал Белдер, не отрывая взгляда от открытой двери своего кабинета. — Прошу вас.

— Хорошо, — сказала Берта, пересекла приемную, открыла дверь в коридор, вышла, потом на несколько секунд остановилась около закрытой двери. Затем она повернулась и порывисто распахнула дверь.

Кабинет Белдера был закрыт. Имоджен Дирборн, находившаяся в этот момент в центре приемной, изменила шаг и вернулась к пишущей машинке.

— Мне только что пришло в голову, что я должна оставить записку. Не могли бы вы вставить в машинку лист бумаги и напечатать сообщение для мистера Белдера? Я вам его продиктую, — сказала Берта.

Имоджен Дирборн вставила в машинку листок. Берта продиктовала:

— «Полагаю, вам следовало бы заявить, что украдена машина вашей жены. Впоследствии вы сможете дать показания, что это была ошибка. Полиция найдет машину, если…»

Пальцы Имоджен порхали над клавиатурой, замирая, когда Берта делала паузы.

Берта Кул нахмурилась, глядя на вылезающую из машинки записку, и продолжала:

— «С другой стороны, этот способ может оказаться и не самым лучшим. Я подумаю над этим». Вероятно, я ему лучше позвоню.