Люди меча (Боярская сотня - 6)   ::   Прозоров Александр Дмитриевич

Он отпустил коню подпругу, хлопнул его по крупу, отпуская пастись на луг, а сам подступил к ковру:

- Про что это ты спрашивал, Константин Алексеевич? Слово какое-то странное.

- Ша-а-ашлык, - нараспев повторил мужчина.

- Есть такое блюдо на Кавказе. Границы-то русские, помнится, как раз туда должны к нынешнему году подойти?

- Милостью Божией и мудростью государя нашего, - кивнул, принюхиваясь к мясу, гость, - ханство Астраханское ноне на верность Ивану Васильевичу присягнуло, черемисские князья и черкесские под его руку попросились, сибирский хан Едигер тоже власть московскую над собой признал...

- Но шашлыком угостить никто не позаботился, - кивнул мужчина. Ничего, мы этот недочет исправим. А пока, как на счет искупнуться? Я тут велел трамплин сколотить. Хоть какое-то развлечение из детства босоногого вспомнить.

Он легко поднялся, пробежался по ведущей от берега доске, подпрыгнул, и вниз головой вонзился в воду. Гость, сбив с головы тюбетейку, испуганно перекрестился и укоризненно покачал головой вынырнувшему хозяину:

- И как тебе не страшно, боярин Росин? Истинно соседи твои в ябедах пишут, дескать чернокнижник ты и колдун!

- Колдун, говоришь? - весело рассмеялся Росин, выходя на берег. Оттого соседи пишут, что смерды их все ко мне на мануфактуры перебежали. Денежку себе зарабатывают, а не боярам ленивым отдают. Вот помещики, заместо того, чтобы труды приложить, кляузы вовсюда и отписывают. Так?

- Разное пишут, - уклончиво пожал плечами Толбузин. - Что в церковь не ходишь. Что посты не блюдешь...

- Я Господу не молитвой, а трудами своими служу, - пригладил волосы Росин. - А коли грешу в чем, так жена замолит, - он улыбнулся сидящей на ковре женщине. - Настя моя ни одной заутрени не пропускает. За двоих молится. Зато крест новой колокольни косогорской монахи у меня на мануфактуре отливали, не побрезговали.

- Еще ябедничают, что колдовской силой топоры, бердыши да наконечники к стрелам и рогатинам навораживаешь повозками целыми...

- От стервецы! - от души расхохотался хозяин, снова поворачивая шампуры. - "Колдовской силой!" А сила эта речным течением называется, между прочим. Я как в поместье приехал, в первую очередь мельницу водяную поставил. Водичка по Осетру течет, да молот пятипудовый поднимает, да роняет. И все, что моим мастеровым остается, так это раскаленную добела заготовку в формовочное отверстие сунуть, да дождаться, пока молот сверху саданет. Бац, и готово! Два смерда за день как раз по паре повозок всякого добра отковать успевают.

- Я вижу, Константин Алексеевич, ты эти три года времени не терял, покачал головой гость.

- А чего его разбазаривать? - пожал плечами Росин. - Коли государь решил меня богатым приданым одарить, так пользоваться нужно. Если есть возможность не своими руками, а головой поработать, золото подаренное с толком в дело вложить, школьный курс по производственной практике вспомнить... В общем, грешно это: мочь и не делать.

- Да, - признал Толбузин. - Про твои поделки чугунные, Константин Алексеевич, в Москве уже понаслышаны.

- Баловство все это, - неожиданно сморщился Росин. - Глупость и баловство. Чугун не ковать, его лить надо.

- Так... лей, Константин Алексеевич, - не понял горечи хозяина боярский сын. - Коли надобно, запретов чинить никто не станет.

- Уже чинят, - вздохнул Росин. - Понимаешь, боярин... Что бы лить чугун, как воду, его нужно греть в больших количествах. Иначе остывает металл слишком быстро. Тонн по пять-шесть хотя бы, - и тут же поправился: - Пудов по пятьсот за раз. И процесс этот непрерывный. Один раз печь остынет, снова ее будет не разогреть. А как я могу рассчитывать на десять лет непрерывного литья, если о прошлом годе татары Тулу опять обложили? Один раз эти засранцы на мануфактуру налетят, и все старания - псу под хвост. Так что, боярин, дело это не от меня зависит, а от оружия русского.