Ловец Душ   ::   Ефиминюк Марина

Он громко шмыгнул носом, мотнул вихрастой башкой, убирая упавшие на глаза волосы, и тут увидел скрюченную фигуру под кустом. Над телом роились мухи, трава потемнела от засохшей крови. Мальчишку прошиб пот, даже под мышками закололо. Сначала Фрол оторопел, обернулся назад, готовый убежать, но передумал. В конце концов, мёртвые не живые – ничего сделать не могут, а у этого милсдаря, царство ему небесное, могут и денежки быть. Он судорожно сглотнул и, озираясь, подошёл к телу. К его разочарованию карманы трупа были пусты. Паренёк уже собрался, было уходить, как неожиданно что-то блеснуло в ярких солнечных лучах. У мальчишки ёкнуло сердце. Мёртвый что-то прятал в руке! Палец за пальцем Фролка разжал задеревеневшие пальцы и увидал тонкий розовый кулончик в форме трубочки. Оставаться одному вдруг стало неловко и очень страшно. Топоркин схватил кулон и сломя голову кинулся от закостеневшего тела на оживлённый торговый тракт, проходящий как раз за лесом.

Здесь, рядом с повозками, каретами и конными он почувствовал себя в безопасности. На торговом пути было совсем не страшно. Фролка повеселел и подмигнул румяной девчонке в ярком сарафане, восседавшей на облучке подводы. Та фыркнула и отвернулась.

Он так засмотрелся на красавицу, что не заметил летящей на него всадницы в мужской одежде, и едва не попал под копыта её кобылы.

– С дороги, щенок! – крикнула девица, вскинула голову и обдала паренька таким тяжёлым пронизывающим взглядом, что у оборванца коленки затряслись и руки ослабели. На какой-то ужасный миг ему показалось, что эта незнакомка знает, как лишь минуту назад он обыскивал хладный труп. Но нет, она промчалась мимо, поднимая дорожную пыль и прикрикивая на лошадь. Сзади неё лишь развивалась светлая длиннющая коса.

Фрол сунул руку в карман и ещё раз нащупал хрупкую трубочку, казавшуюся мраморной.

Вечером на ярмарке он продал кулон заезжему торговцу украшениями за настоящий золотой, который перекрыл своим круглым желтоватым телом все неприятные воспоминания этого дня.



ГЛАВА 1

В комнатушке размером в две квадратные сажени я разместилась с небывалым комфортом, правым боком прижимаясь к черенку от сломанной метлы, а левым – к садовой тачке. Господи, ну на кой черт музею нужна садовая тачка? Конечно, может быть, они на ней перевозят редкие экспонаты? Статуи, к примеру. Кстати, одна такая, с отломанной рукой, прямо сейчас холодила мне спину мраморным бедром.

В темноте заскреблись мыши, где-то резко щёлкнула ловушка, раздался сдавленный писк. Я шмыгнула носом, поёжилась от холода и попыталась завернуться в короткий тонкий плащ. Отчего в этих чёртовых музеях такие сквозняки? Я почти жалела, что согласилась на эту афёру. Были дела и поважнее, но отчего-то я уступила терзавшему меня оскорблённому самолюбию и полезла в Королевский музей Изящных Искусств.

Когда две недели назад Арсений прислал своего облезлого почтового голубя с коротенькой записочкой: «Паук Тоболевский выставил последнего Астиафанта», я хохотала как сумасшедшая. Колдун знал, чем меня привлечь! Ваза действительно являлась последним творением великого гончара, просто первые две я расколотила собственными рученьками. Когда пыталась украсть.

Где-то далеко ухнули городские часы. Их мерный звон едва доносился до забытого чуланчика, спрятанного за скелетом дракона и расписным гробом северного колдуна. Внутренне я собралась и стала считать удары, ровно в двенадцать музейный служка-маг зажжёт магические лучи, а охрана уберётся и подсобку коротать ночь. Я прислушивалась к каждому шороху, к каждому далёкому угасающему шагу. Пора.

Я бесшумно приоткрыла дверь, снаружи представлявшую собой огромный портрет заморской принцессы, похожей на мартышку, и осторожно выбралась из укрытия.