Магический камень   ::   Нортон Андрэ Мэри

Среди погибших во время осады Веннеспорта был и мой дядя Паранд. Все оставшиеся в живых братья моей матери и большинство наших друзей-торговцев с побережья пропали без вести. Уцелевшие обратились ко мне, умоляя встать во главе клана. Вне себя от горя и отчаяния, я понимала, что выбор их безнадежен, но не могла отказать их мольбам.

В течение многих мучительных недель, складывавшихся в месяцы, я почти ничего не ела и не могла спать, не в силах смириться с утратой. Я сверяла каждый свой шаг, представляя себе, как бы поступил ты в очередной критической ситуации. Лишь память о тебе удерживала меня, не давая погрузиться в бездну отчаяния.

Я постоянно напоминала себе, что обстоятельства разлучали нас значительно чаще, чем нам доводилось бывать вместе. Как-то раз ты сказал, что письма, связывавшие нас в дни разлуки, могли бы составить пространную хронику — если бы хоть кто-то мог прочесть нашу тайнопись. Несмотря на войну и долгие странствия после войны, я сохранила несколько твоих писем, а также твое лицо — маленький набросок, который сделал Халбек во время давней торговой экспедиции на его корабле. Эти документы — самое ценное, что у меня есть, твое наследство, постоянно напоминающее о тебе.

Другое, совершенно иного рода, наследство заставило меня предпринять нынешнее путешествие, совершенно неуместное в это время года. Подозреваю, ты бы укоризненно покачал головой, узнав, что я делала последние несколько дней. Ты бы спросил: как, после шестидесяти лет в торговле, я могла бросить все и отважиться на столь безнадежное предприятие? Я почти слышу твои слова: лучше уж гоняться за лунной дорожкой или ловить снежные хлопья — и то больше смысла! Однако если бы только я могла изложить тебе свои доводы… Из всех, кого я когда-либо знала, именно ты скорее всего бы понял, почему я должна была так поступить. Уверена, ты сам бы настоял, чтобы я ухватилась за представившийся шанс, сколь безнадежным или глупым это ни казалось.

Дорогой мой Неуверен.., ты всегда был крайне осторожен и предусмотрителен. Дядя Паранд как-то сказал, что ты самый расчетливый из всех, кого он знает, — ты всегда взвешивал соотношение возможных приобретений и потенциальных потерь, прежде чем идти на риск. И какие бы препятствия ни возникали впоследствии., ты не отступал, пока не доводил дело до конца.

Подобным же упорством отличалась и моя мать.

Именно благодаря ее силе воли, выведенная отцом порода овец стала основой наших успехов в торговле. Мне говорили, что я столь же упряма, как и мать, так что черта эта присуща нам всем троим — помню, мы то и дело обвиняли друг друга в излишнем упорстве.

Профессиональные привычки, особенно когда они должным образом вознаграждаются, часто проникают и в другие сферы жизни. Я вспоминаю часы, которые мы с тобой провели вместе, составляя родословные. Как ты обрадовался, обнаружив, что один из твоих дальних предков претендует на кровные узы с нашим кланом Робнор! Ты проехал десятки, сотни лиг в поисках подтверждающих сей факт документов и привез с собой, наверное, добрую половину пыли, скопившейся в архивах аббатства. Мы досконально изучили родословные множества семей. Никогда не забуду пергаментных свитков, хранившихся в покрытом воском морском сундуке из Варка. Ты сказал тогда, что тот клан, несомненно, был предан делу своей жизни, ибо от каждого свитка с записями многих поколений несло рыбой!

И вот теперь я, много лет спустя, вновь задаюсь вопросами о родстве. Однако эти вопросы не касаются недостающих имен из чужих родословных; они касаются моего собственного рода, и чем больше я о них думаю, тем сильнее мое беспокойство. Я не в силах успокоиться, пока не найду ответа. Много лет я не знала даже, где его искать.