Марсианский гладиатор   ::   Брекетт Ли

Но за ними тайно следили невидимые охранники с парализующим оружием – нередко случалось, что кто-нибудь слишком далеко заходил по эволюционной дороге «назад к обезьяне». Винтерс испытал это на себе в свой последний визит к Шанге и получил серьезное предупреждение: он пытался убить человека. По крайней мере, так ему сказали служители Шанга – обычно, в состоянии расторможенности человек почти ничего не помнил, что происходило с ним в периоде Шанга; тем она и ценилась – элегантный порок, одетый наукой в видимость респектабельности, возбуждение нового рода, новейший способ убежать от сложностей жизни…

Люди были без ума от Шанга – но только они, земляне. Венерианские варвары сами еще не вышли из состояния дикости, чтобы нуждаться в Шанга, а марсиане принадлежали к слишком древней цивилизации и слишком уж были изощрены в грехе, чтобы поддаться искушению воспользоваться Шанга.

«Кроме того, – вспомнил Винтерс, – они, марсиане, сотворили Шанга и знают его слишком хорошо».

Он вошел в кабинет с табличкой:

ДИРЕКТОР

КОР ХАЛ

Кор Хал был тонким смуглым существом неопределенного возраста, его происхождение маскировала анонимная белоснежная туника – но можно предположить, что он был марсианином, и его вежливость была всего лишь бархатным футляром, ножнами, скрывающими ледяную сталь.

– Я помню вас, капитан Винтерс, – произнес он. – Садитесь, пожалуйста.

Винтерс сел. Кор Хал изучал его, пытаясь заглянуть в саму душу…

– Вы нервничаете, капитан… Хотите повторить курс лечения? Это опасно. Ваш атавизм рвется наружу. Вы ведь помните, что происходило в последний раз?

Винтерс кивнул.

– Со мной то же случилось в Нью-Йорке, – Винтерс доверительно наклонился к марсианину, – Я не хочу, чтобы меня лечили. Ваши методы недостаточны и не приводят к цели. Сэр Кэри сказал мне это в Нью-Йорке и посоветовал вернуться на Марс.

– Он поставил меня в известность, – ответил Кор Хал.

– Значит, вы заранее знали о моем возвращении? И уже подготовились к нему?

Кор Хал не ответил и откинулся в кресле. Полное спокойствие на лице – только зеленые глаза таят чуть заметную жесткую усмешку кота, который играет с парализованной страхом мышью. Наконец он спросил:

– Вы уверены в том, что делаете, Винтерс?

– Да.

– Люди очень разные, капитан. Эти марионетки, – Кор Хал указал на стены солярия, – не имеют ни сердца, ни настоящей крови. Они – искусственный продукт искусственного окружения. Настоящие люди – как вы, Винтерс, – играют с огнем, если играют с Шанга.

Винтерс закурил очередную венерианскую сигаретку, но руки продолжали дрожать.

– Послушайте, – сказал он. – Женщина, которую я любил, однажды летела над пустыней… Один бог знает, что с ней случилось. Я нашел геликоптер там, где он разбился – но что стало с ней?.. Никаких следов. И теперь для меня все неважно – кроме собственного забвения.

– Я понимаю. Трагедия, капитан Винтерс. Я знал мисс Леланд, очаровательную молодую женщину. Она часто бывала у нас – Здесь.

– Я знаю, – ответил Винтерс. – Но по правде сказать, Леланд происходила не из Коммерческого Города, у нее водилось слишком много денег и слишком много свободного времени. В любом случае, я не боюсь играть в ваши игры, Кор Хал. Я уже обжегся и чересчур жестоко. Как вы сказали, «люди разные». Эти создания идут в свои джунгли только для развлечения, у них нет никакого желания идти дальше по Шанге, по дороге назад. Для этого у них нет ни храбрости, ни даже простого желания, – голос Винтерса задрожал. – Я хочу вернуться назад, Кор Хал. Хочу уйти так далеко, как Шанга сможет меня увести.

– Дорога окажется длинной, – ответил Кор Хал.

– Это мне безразлично

– Для таких как вы возврата не бывает, – с угрозой напомнил Кор Хал.

– Мне ничего не надо. Нет ничего, что я желал бы обрести снова.

– Это нелегко устроить, Винтерс.