Мечи в тумане   ::   Лейбер Фриц

Мышелов разбежался, оттолкнулся правой ногой от ступеньки из ладоней Фафхрда и взлетел стрелой – Северянин помог ему, мощно вытолкнув его вверх и вскрикнув при этом от боли.

Держа перед собой меч, Мышелов влетел прямо в красный глаз из эктоплазмы, который тут же исчез, однако исчез из виду и сам Мышелов, словно угодил в громадный сугроб.

Мгновение спустя вооруженные щупальца пришли в движение и принялись колоть и рубить направо и налево, словно слепой фехтовальщик. Однако поскольку их было штук десять, некоторые клинки проносились в опасной близости от Фафхрда, и тот заплясал, уклоняясь от ударов. Ориентируясь по стуку его подошв по мостовой, щупальца стали действовать точнее – опять-таки как слепой фехтовальщик, – и Фафхрду пришлось проявить все свое проворство, что было не так-то просто при его комплекции. Окажись рядом сторонний и беспристрастный наблюдатель, он бы решил, что осьминог-призрак заставляет Фафхрда откалывать какой-то немыслимый танец.

Между тем Мышелов, оказавшись позади белого чудовища, увидел серебристо-розовый жгут и, высоко подпрыгнув – жгут попытался ускользнуть, – рассек его концом Скальпеля. Он оказался еще плотнее, чем туманная масса, и лопнул с неожиданно громким звоном.

И сразу туманная масса скукожилась – гораздо быстрее, чем проткнутый рыбий пузырь, и скорее, как гриб-дождевик, на который наступили громадным сапогом; щупальца тоже разлетелись в прах, мечи и кинжалы со звоном посыпались на мостовую, и струя такой отвратительной вони ударила в друзей, что им пришлось срочно зажать носы и рты.

Через несколько секунд Мышелов, осторожно втянув в себя воздух и найдя его уже сносным, радостно вскричал:

– Вот так, мой друг! Я перерезал чудищу его тоненькую глотку, или артерию, или главный нерв, или пуповину, или что там это у него было.

– А откуда тянулся жгут? – осведомился Фафхрд.

– У меня нет ни малейшего желания это выяснять, – заверил его Мышелов, внимательно глядя через плечо в сторону улицы, из которой появился туман. – Хочешь поплутать по Ланкмару – милости прошу. Но эта штука, похоже, исчезла окончательно.

– Ой! – внезапно взвизгнул Фафхрд и замахал рукой. – Вот негодяй, ты же вынудил меня подставить тебе обожженную ладонь!

Мышелов ухмыльнулся и принялся разглядывать покрытые противной слизью камни мостовой, трупы и разбросанное оружие.

– Где-то здесь должен быть Кошачий Коготь, – пробормотал он. – К тому же я слышал звон золота….

– Да ты учуешь монетку, спрятанную под языком у человека, которого ты душишь! – огрызнулся Фафхрд.

***



В храме Злобы пять тысяч идолопоклонников с кряхтеньем и стонами начали подниматься с пола: каждый из них за это время похудел на несколько унций. Барабанщики поникли над своими барабанами, прислужники – над колесами с красными свечами, тощий верховный жрец устало свесил голову, держа в корявых руках деревянную маску.

***



Все на том же перекрестке Мышелов покачал перед носом у Фафхрда кошельком, который он только что извлек из пояса Скела.

– Ну что, мой благородный друг, преподнесем его в качестве свадебного подарка нежной Иннесгей? – почти пропел он. – Разожжем нашу добрую жаровенку и проведем остаток ночи так же, как и начали – вкушая несравненные радости ночного дозора и многообразные восторги….

– Дай его сюда, идиот! – рявкнул Фафхрд, хватая кошелек обожженными пальцами. – Я знаю одно местечко, где есть целительные бальзамы и иголки для зашивания рваных воровских ушей. А какие там крепкие да свежие девки и вино!



2. Глухая пора в Ланкмаре

Однажды случилось так, что в невонском городе Черной Тоги Ланкмаре, через несколько лет после года Пернатой Смерти, пути Фафхрда и Серого Мышелова разошлись.