Месть Монтесумы   ::   Гаррисон Гарри

Через некоторое время Тони осознал, что глаза его закрыты, но если их открыть, будет легче разобраться с болью. Открыл. Все вокруг выглядело как-то расплывчато, зато боль в щеках схлынула. Мало-помалу до рассудка дошло, что какой-то человек одной рукой держит его за шиворот, а второй крепко бьет по щекам.

- Прекратите… - промямлил Тони, а мучитель ударил его снова.

- Haben Sie etwas zu verzollen? Schnell!

- Не понимаю… - Опять пощечина.

Тони замахнулся кулаком на обидчика, но тот ловко парировал его свинг. Как только зрение прояснилось, Тони разглядел, что сидит на койке в ярко освещенной комнате, заставленной картонными ящиками. Молодой человек с суровым взором все еще держал его за шиворот. Рядом стоял еще один, загорелый и светловолосый, очень походивший на первого.

- Знаете, я думаю, вы делаете большую ошибку, - вымолвил Тони.

- Я тоже так думаю, - произнес голос позади этих двоих, и они расступились, чтобы пропустить новоприбывшего. Этот являл собой полную противоположность им: пожилой, благообразный и румяный, как Санта-Клаус. Пришедший остановился, безмятежно заложив большие пальцы за бретели белого фартука, опоясывающего обширную талию.

- Просто назовите нам свое имя, молодой человек, бояться вам нечего.

Улыбка у него тоже была, как у Санты - веселая и ободряющая.

- Я Тони Хоукин, американский гражданин. Не будете ли вы добры объяснить, что это такое вы затеяли со мной?

- Хоукин, американец. Да, действительно, говорите вы и в самом деле как американец.

Улыбка его погасла. Повернувшись к молодым людям, он заговорил с ними на другом языке, содержащем гораздо больше гортанных звуков, чем немецкий, но ни одного умляута. За считанные секунды взвинтив себя до нужной степени, он грозил пальцем и, судя по всему, задавал перцу по полной программе этим двоим, корчившимися под шквалом упреков и выглядевших, будто нашкодившие подростки. Затем старший отослал их указав перстом на дверь, и те с явной радостью удалились.

- Угощайтесь, - толстяк удобно устроился на большой коробке с надписью "ZION SALAMI", протянул Тони пачку сигарет, после чего угостился и сам. Тонкие черные источали сильный аромат. - Delicados, крепкие, но приятные. - Он чиркнул деревянной кухонной спичкой о седалище собственных брюк. - Позвольте представиться. Меня зовут Яков Гольдштейн.

- Рад познакомиться, мистер Гольдштейн… - чад горящих табачных листьев вдруг опалил легкие Тони, и он зашелся кашлем. При этом в голове звенело, будто ее охаживают кувалдой. Гольдштейн доброжелательно смотрел на него, невозмутимо выдыхая дым ноздрями.

- Фамилия вам о чем-нибудь говорит?

- Извините, нет… сигареты чересчур крепкие. Вы не возражаете?.. - не дожидаясь разрешения, Тони растер дымящийся цилиндрик подошвой.

- Тогда, быть может, и другая фамилия вам ничего не скажет. Субъект по имени Вильгельм Ульрих Фогель.

- Конечно же, Фогель Стервятник, - с недоумением произнес Тони. - Захвачен израильскими охотниками за нацистскими преступниками в Бразилии, контрабандой переправлен обратно в Германию. Я читал об этом… - Навязчивая кувалда не способствовала мышлению, но его синапсы мало-помалу снова начали функционировать и выдавать результаты. - Фогеля выследил величайший охотник из всех. Гольдштейн?!

Яков Гольдштейн легонько кивнул и глубоко затянулся. На миг в глубине его глаз вспыхнули искорки. Тони вздрогнул, даже не заметив этого, потому что вдруг осознал, что под личиной старого толстячка таится настоящий тигр.

- Итак, теперь мы представились друг другу, вам известно, кто я такой, так не будете ли добры поведать мне, какое вы имеете отношение к Курту Роблу.

- Сегодня ночью я встретился с ним впервые, честное слово.

- Прошу вас, будьте честны, это я ценю.