Мягкие зеркала (полная версия)   ::   Павлов Сергей Иванович

Во всем, что касается тебя, у нее на полном серьезе, и это уже доказано. Ведь предсказала она год, месяц и день, когда ты вынырнешь из белесых глубин темпор-объекта!..

— Продолжаешь шутить? — осведомился Андрей скучающим голосом.

— Вовсе нет! Не сойти мне с этого места, все так и было! Знал бы ты, что тут было, когда она объявила год, месяц и день… Разговоры пошли всякие-разные, слухи змейками поползли… Короче говоря, Круглов, конечно, рассвирепел и попытался искоренить на базе «средневековое ведовство», «беспардонное шарлатанство», «гадания на кофейной гуще», а когда ты действительно вынырнул в предсказанный день, объявил тебя эфемером… Ты уж прости его, он действовал честно, по убеждению.

— Прощу. На межзвездном рейдере нужны хорошие связисты. Так же, кстати, как и хорошие координаторы.

— Хороших связистов здесь — как кратеров на Япете. А хороших координаторов… извиняюсь, я один.

— Ну что ж, скромно и с достоинством, — похвалил Андрей.

— Нет, я серьезно! Связистов в нашем таборе чуть ли не больше, чем десантников. Это их столько в один год к нам привалило. Ты, пожалуй, не поверишь, но факт: многие буквально рвутся в нашу зону. Быть экзотом нынче стало модно. Особенно, когда выяснилось, что экзоты — потенциальные долгожители. Смельчаки проникали в зону любыми путями, на любом транспорте, правдами и неправдами. А однажды к нам весь экипаж «Дипстара» в полном составе пожаловал! В общем, дело дошло до того, что, пропустив к Япету всех членов семей, служба космической безопасности наглухо закрыла зону, — Копаев помолчал и добавил: — Теперь дверь этой клетки откроется. Но в сторону, обращенную к звездам…

— Нет, Аверьян, — уже не слушая собеседника, сказал Андрей, — мы назовем свой межзвездный рейдер не «Солнце». Мы назовем его «Великий предок».

* * *



Андрей коснулся ногами стеклянной, подсвеченной красным сиянием поверхности центрального когертона и почувствовал, как лапы транспортировочного захвата разжались на плечах и бедрах. Вверху вспыхнул зеленый свет.

Андрей оглядел шаровидную камеру. Ничего слишком уж примечательного в ней не было. Разве только двухцветное освещение да прозрачные, похожие на подставки перевернутых вверх дном бокалов, диски пяти когертонов, установленных в центре камеры на высоких ножках.

Он привычно пошевелился в скафандре, проверяя свободу движений, закрыл стекло гермошлема и тихо проговорил:

— Готов!

Ему ответили, и еще минуту он выслушивал предстартовые наставления.

Он ощущал какое-то неудобство. Поискал причину и понял: не привык ощущать себя перед стартом на ногах, в незафиксированном скафандре.

— Все в порядке, — спокойным голосом произнес шлемофон, — Счастливого пути, Тобольский! Старт в момент «ноль». Выход — через голубой люк. После гиперперехода ждем на связь. Салют, капитан!

— Десять, — сказал автомат. — Девять. Восемь. Семь. Шесть…

Скорей бы! Четверть миллиона астрономических единиц одним махом!..

— Три. Два. Один…

«Поехали!» — успел подумать Андрей и увидел, как зеленое и красное полушария поменялись местами. Затрещал зуммер. Пневматический выхлоп. Слева открылся голубой люк. Люк на борту «Великого предка».

* * *



Месяц спустя экипаж первого составного межзвездного рейдера «Великий предок» готовился к встрече самой привилегированной группы состава экспедиции.

Неподвижно стоя в центре смотровой площадки ренделя, Андрей, сжав зубы, смотрел на звезды и ждал вестей от темпорологов, ответственных за гиперпространственный переход. На часы он боялся даже взглянуть.