Мэйфейрские ведьмы (Мэйфейрские ведьмы - 2)   ::   Райс Энн

---------------------------------------------

Райс Энн

Мэйфейрские ведьмы (Мэйфейрские ведьмы - 2)



Энн Райс

Мэйфейрские ведьмы

(Мэйфейрские ведьмы-2)

Перевод с английского Е. Коротян, И. Шефановская.

Какая связь может существовать между сожженной на костре в

семнадцатом веке неграмотной знахаркой из затерянной в горах

шотландской деревушки и молодой женщиной-нейрохирургом, спасающей

жизни в одной из самых современных клиник Сан-Франциско, между

энергичной красавицей - владелицей плантации на экзотическом

острове Сан-Доминго и несчастной полубезумной калекой, много лет не

покидающей стен старого особняка в Садовом квартале Нового Орлеана?

Ответ может вас шокировать: все эти женщины принадлежат к

одному семейному клану, и имя им - Мэйфейрские ведьмы. Прочтите

документы, собранные на протяжении четырех столетий агентами

Таламаски - тайного ордена ученых-историков, посвятивших себя

изучению паранормальных явлений.

1

ДОСЬЕ МЭЙФЕЙРСКИХ ВЕДЬМ

Часть I

Предисловие переводчика к частям I-IV

Первые четыре части данного досье содержат заметки Петира ван Абеля, сделанные им специально для Таламаски. Они были написаны по-латыни, преимущественно нашим латинским шифром, представлявшим собой форму латинского языка, которой Таламаска пользовалась с четырнадцатого по восемнадцатый век. Это делалось с целью оградить наши послания и дневниковые записи от любопытства посторонних. Существенная часть материала написана по-английски, ибо ван Абелю было свойственно писать по-английски, находясь среди французов, и по-французски - среди англичан, дабы передавать диалоги, а также выражать некоторые мысли и чувства более живо и естественно, чем то позволял старый латинский шифр.

Почти весь материал изложен в форме писем, что было и остается основной формой отчетов, поступающих в архивы Таламаски.

Стефан Франк был в то время главою ордена, поэтому большая часть записей в упомянутых частях адресована ему и отличается легкой, доверительной и подчас неофициальной манерой изложения. Тем не менее Петир ван Абель никогда не забывал, что его послания предназначены для архивов, а потому старался сделать их как можно более понятными для будущих читателей, которым описываемые реалии, естественно, не будут знакомы. Именно по этой причине, адресуя, например, письмо человеку, чей дом стоял на каком-нибудь амстердамском канале, он мог подробно описывать тот самый канал.

Переводчик не делал никаких сокращений. Адаптирование материала предпринималось только в тех случаях, когда оригинальные письма или дневниковые записи оказывались поврежденными и вследствие этого недоступными для прочтения. Некоторые редакторские изменения вносились и в те фрагменты текстов, где современным ученым нашего ордена не удалось расшифровать смысл отдельных слов или фраз старого латинского шифра или где устаревшие английские выражения могли помешать современному читателю понять суть излагаемого материала. Написание слов, разумеется, было приведено в соответствие с современными нормами орфографии.

Читателю следует иметь в виду, что английский язык конца семнадцатого столетия был во многом похож на наш сегодняшний английский язык. В нем уже широко использовались такие словосочетания, как "я считаю" или "я полагаю". Они не являются моими добавками к оригинальному тексту.

Если взгляды Петира на окружающий его мир кому-то покажутся чересчур "экзистенциальными", такому читателю достаточно лишь перечитать Шекспира, писавшего на семьдесят пять лет раньше ван Абеля, чтобы понять, какими же предельно атеистическими, ироническими и экзистенциальными были мыслители того времени.