Могила   ::   Вилсон Фрэнсис Пол

— Что случилось?

— Грейс исчезла. В понедельник она отправилась в постель, и с тех пор ее никто не видел.

Джек припомнил Грейс Вестфален — очень чопорная, какой и должна быть истинная англичанка, леди лет семидесяти. Явно не из тех, кто тайно сбегает с возлюбленными.

— А полиция была?..

— Разумеется. Но Нелли хотела, чтобы я позвонила тебе и узнала, сможешь ли ты помочь. Вот я и звоню.

— Она хочет, чтобы я приехал?

— Да, если ты не против.

— А ты там будешь?

Джия раздраженно вздохнула:

— Да. Так ты приедешь или нет?

— Уже выезжаю.

— Можешь не торопиться. Полицейские сказали, что сегодня утром нас навестит детектив из департамента.

— А-а!.. — Это было ни к чему.

—  Я так и знала, что это охладит твой пыл.

«Не стоило бы ей говорить со мной столь пренебрежительно», — подумал Джек.

— Подъеду после ленча.

— Адрес знаешь?

— Знаю, желтый особняк на Саттон-сквер. Там только один такой.

— Скажу Нелли, что ты приедешь. — И Джия повесила трубку.

Джек подбросил трубку, потом положил ее на рычаг и снова включил автоответчик.

Сегодня он увидит Джию. Она сама позвонила. И хотя была не очень дружелюбна и заявила, что звонит по чужой просьбе, но все-таки позвонила. В любом случае это единственное, что она сделала за два месяца, как ушла от него. Джек почувствовал прилив сил.

Он прошел через переднюю своей квартиры на третьем этаже. Эта комната служила и столовой, и гостиной. Джек находил ее чрезвычайно уютной, но лишь некоторые гости разделяли его восторг по этому поводу. Лучший друг Джека Эйб Гроссман, находясь в хорошем расположении духа, называл ее «клаустрофобической комнатой». А когда бывал сердит, утверждал, что при обустройстве этого дома не обошлось без вмешательства Бахуса.

Стены этой комнаты были оклеены старыми плакатами, заставлены стеллажами, забитыми всяким антикварным хламом. Джек неизменно приобретал эти «изящные вещицы» в лавках старьевщиков во время своих блужданий по городу.

Джек лавировал между старой викторианской позолоченной дубовой мебелью: семифунтовым сундуком, украшенным резьбой, раскладным секретером, сияющей потертостями софой, массивным обеденным столом с выдвигающимися ножками, двумя приставными столиками с ножками в виде птичьих лап, сжимающих хрустальный шар, и его любимым большим креслом с высокой спинкой.

Наконец он добрался до ванной и приступил к ненавистному ритуалу бритья. Водя бритвой «Трак-2» по щекам, он всерьез задумался, не отпустить ли ему снова бороду. Объективно говоря, он обладал весьма недурной внешностью. Шатен с карими глазами; темные волосы низко спадают на лоб, хотя, может быть, и несколько ниже, чем следовало бы; нос — не слишком большой и не слишком маленький. Он улыбнулся своему отражению в зеркале. В общем, и не так уж дурна его улыбка, не какая-нибудь отвратительная ухмылка. Зубы, конечно, могли бы быть поровнее и побелее, и губы, пожалуй, слишком тонкие, но улыбался Джек совсем неплохо. Приятное, живое лицо и еще одно достоинство — гибкое, мускулистое тело без грамма лишнего веса.

И что же в нем было не так?

Улыбка его померкла.

Спросите у Джии. Похоже, она уверена, что знает.

Но с сегодняшнего дня все может пойти по-другому.

После душа Джек быстро оделся и проглотил пару чашек какао «Пуфф». Затем он прикрепил к бедру кобуру с «семмерлингом» 45-го калибра. Он никогда не выходил из дому без оружия. Конечно, кобура несколько мешает, но душевное спокойствие компенсирует физическое неудобство.

Посмотрев в глазок, Джек повернул центральную ручку, открывающую все четыре замка — вверху, внизу и по обеим сторонам входной двери. На пороге его обдало жаром из холла. Джек от души порадовался, что не надел майку.