Кровавая жатва   ::   Хэммет Дэшил

 — Это что-нибудь означает? Или просто так носите?

— Я Билл Куинт.

— Черт побери! — воскликнул я, пытаясь сообразить, что бы это значило. — Ей-Богу, рад с вами познакомиться!

Я выудил из кармана бумажник и быстро перебрал пачку визиток, которые собрал в разных местах разными способами. Я искал красную карточку. Она удостоверяла, что я Генри Ф. Нилл, матрос первого класса, надежный член организации «Индустриальные рабочие» [1] .

Во всем этом не было ни единого слова правды.

Я передал карточку Биллу Куинту. Он внимательно, с обеих сторон, прочел ее, отдал обратно и осмотрел меня от шляпы до башмаков без особого доверия.

— Ну, он уже не воскреснет, — сказал Куинт. — Вам в какую сторону?

— В любую.

Мы пошли рядом и завернули за угол — вроде бы без всякой цели.

— Что вам здесь делать, если вы матрос? — спросил он небрежно.

— Откуда вы это взяли?

— Из карточки.

— У меня и другая есть, там написано, что я лесоруб, — сказал я. — Хотите, чтобы я стал шахтером, — завтра достану и такую.

— Не достанете. Здесь их выдаю я.

— А если придет распоряжение из Чикаго?

— Да пошел он, ваш Чикаго. Здесь их выдаю я. — Он кивнул на дверь ресторана и осведомился: — Зайдем?

— Я вообще-то непьющий — когда нечего выпить.

Мы прошли через ресторанный зал и поднялись на второй этаж, там вдоль длинной стены тянулась стойка бара и были расставлены столики. Билл Куинт кивнул и сказал «привет» кое-кому из парней и девушек, сидевших у стойки и за столами, а меня провел в одну из кабинок с зелеными занавесками.

Потом мы часа два пили виски и разговаривали.

Серый человек понимал, что у меня нет никаких прав на карточку, которую я ему показал, равно как и на ту, о которой я говорил. Он понимал, что я вовсе не принадлежу к честным «уоббли» [2] . Как заправила «Индустриальных рабочих мира» в Отервилле, он считал своим долгом докопаться до моей сути и при этом не дать мне выудить из себя ни полслова о делах городских радикалов.

Меня это устраивало. Я интересовался общим положением дел в Отервилле. Об этом Куинт был не прочь побеседовать. Время от времени он небрежно пытался выяснить, какое отношение я имею к красным карточкам.

Я извлек из него следующее.

Сорок лет подряд Отервиллом безраздельно правил старик Илайхью Уилсон — отец того Уилсона, которого убили сегодня вечером. Он был президентом и главным акционером Горнодобывающей корпорации Отервилла, Первого Национального банка, владельцем обеих городских газет — «Морнинг Геральд» и «Ивнинг Геральд» — и хозяином — по крайней мере, наполовину — почти всех сколько-нибудь стоящих здешних предприятий. Помимо этой собственности, ему принадлежал сенатор Соединенных Штатов, парочка членов Палаты представителей, губернатор, мэр и большинство законодателей штата. Илайхью Уилсон — это и был, в сущности, Отервилл, а может быть, даже — почти штат.

Во время войны ИРМ, процветавшая тогда повсюду на Западе, сумела сколотить рабочую организацию в Горнодобывающей корпорации Отервилла. Рабочий люд здесь был, мягко говоря, не слишком избалован. Организация воспользовалась новой ситуацией и выдвинула кое-какие требования. Старик Илайхью пошел на небольшие уступки, а затем затаился в ожидании.

Его час настал в 1921 году. Дела пошли скверно. Старика Илайхью не волновало, что предприятия на время придется закрыть — все равно от них было мало толку. Он разорвал соглашения, заключенные с рабочими, и стал пинками загонять их на место — туда, где они были до войны.

Конечно, раздался крик о помощи. Из штаб-квартиры ИРМ, находившейся в Чикаго, сюда прислали Билла Куинта.