На острие иглы   ::   Стальнов Илья

Он изложил все, что нужно сделать, и отсыпал цыганке часть монет.

– А если бить будут? – покачала головой она. – Надбавить надо.

– Добавлю, если сделаете дело.

Она обернулась и что-то крикнула ш. своем языке. И будто по волшебству отовсюду стали стекаться цыгане: четырнадцатилетние мамаши с детьми за спиной, ребятня самого разного возраста и даже двое мужчин-цыган, которые обычно сопровождают женщин, отправляющихся на добычу денег. Вскоре их набралось человек тридцать. Одна половина окружила нас, а вторая направилась к капитану Бернандесу.

Ну вот, начинается!

– О, Педро, любимый мой, я так давно тебя искала! – заголосила молодая цыганка, распахнув объятия и бросаясь к капитану.

Он кинул на нее изумленный и злой взгляд и произнес:

– Ты ошиблась, шлюха!

– Педро, как ты можешь так говорить обо мне? Обо мне, твоей черноглазой Лауре, которую еще недавно называл ласточкой и козочкой. – Она всхлипнула и бросилась к нему на грудь.

– Отойди, шлюха, или я сверну тебе шею!

– Люди, он собирается свернуть мне шею! Той, которая ночью на теплой земле, заменявшей нам мягкое брачное ложе, клялся в вечной любви! Мне, матери его ребенка! – Тут же ей в руки сунули младенца, которого она попыталась вручить капитану. Тот оттолкнул ребенка, забористо выругался, и рука его потянулась к шпаге. Цыгане обступившие его, возбужденно загалдели,

– Уйдите отсюда или я выпущу вам кишки! – заорал громогласно капитан Бернандес. – Стража!

– Да, стража! – заорала молодая цыганка, падая на колени и обнимая ноги капитана. – Идите сюда, стражники! Он хочет убить меня! Меня, его длинноногую трепетную лань, как он еще недавно меня называл. О, стражники, лучше вы убейте меня! Мне незачем жить! И я не хочу умирать от руки этого мерзавца, еще недавно богохульно честившего святую католическую церковь!

– Ах ты… – Голос капитана захлебнулся от ярости. Бернандес потянулся пальцами к шее цыганки, но тут подоспели стражники, и начался истинный бедлам. Бернандеса оттащили от цыганки. Он требовал арестовать ее за нападение, она же ломала руки и называла его не иначе как «мой возлюбленный». Стражники ничего не могли понять. Наконец один из них заявил, что не удивляется тому, что сеньор соблазнился прелестями цыганки, бывало, сеньоры и поважнее его соблазнялись ими. Рука Бернандеса снова потянулась к шпаге, но стражники пообещали тут же арестовать его.

Конца всего этого представления мы не видели. Под прикрытием цыган мы пробрались к трапу галиона, где окончательно расплатились с толстой цыганкой, как и обещано было, надбавив ей за риск. Время до отплытия мы провели в трюме.

И вот настала минута, когда были отданы швартовы и «Санта-Крус» заскользил по водной глади.

– Давай поднимемся на палубу, – предложил я. – Теперь Бернандес нам не страшен. Следующий флот снарядят не скоро, а на этот ему уже не попасть.

– Пошли.

Палуба была запружена людьми. Мы протиснулись к фальшборту. Отплыли мы недалеко, и еще был хорошо виден причал с провожающими.

– Вон он! – указал пальцем Адепт.

Бернандес стоял на том же самом месте. Цыгане оставили его в покое, и теперь он, приложив руку козырьком ко лбу, смотрел вслед уходившему флоту. Наш корабль шел последним. Внезапно капитан покачнулся и в ужасе прикрыл рукой глаза. Казалось, он едва удержался на ногах. Услышать его, конечно, было невозможно, но мне показалось, что я все же услышал его стон, в котором смешались боль и ужас. Этот стон отозвался в каждой частичке моего тела.

– Он понял, что мы ушли с этим флотом, – сказал я. – Бедняга, мне даже немного жаль его.