Надежда человечества   ::   Стальнов Илья

Все здания были облеплены рекламами, ярко сверкавшими в лучах солнца: «Дальний космос – наше счастливое будущее!», «Голосуя за программу „Космик“, вы голосуете за прозябание и нищету», «Космик» – ваша надежда». А в небе светилась надпись: «Голосуя за „Космик“, вы голосуете за жуткое будущее ваших детей!» Схватка между фирмами «Планета» и «Космик» шла не на жизнь, а на смерть.

За окнами астромобиля проносился город, и Сомус растерянно осматривался. За полгода лечения он отвык от лязга, шума, яркого света и громад зданий. Он пытался сориентироваться, соображая, по каким улицам они едут, и не смог. Да и немудрено: новые здания имели изменяющуюся геометрию: сегодня – шпиль, завтра – спираль или шар на палочке.

– Приехали, – сказал Думдук, когда астромобиль свернул к громадному, похожему на падающую ель зданию. «Отель „Скат-три“, – сверкала реклама наверху, – самый фешенебельный отель города».

Их ждали. К астромобилю подошли два монументальных, будто из стали отлитых атлета, походивших на персонажей игры «Укуси меня за хвост». Глаза у них были тусклые, равнодушные, но когда они взглянули на Сому-са, то в них проскочила искорка неподдельного интереса. Атлеты неотступно следовали за гостем в вестибюле, стояли по обе стороны дверей лифта, будто боялись, что тот сумеет каким-то образом открыть автоматические двери и выпрыгнуть на ходу.

Номер, где ждали Сомуса, находился в поднебесье – на триста четвертом этаже. Старинная мебель, ковры, картины…

Атлеты остались стоять у входа, привычно бросив руки за спины.

Из кресла поднялся мужчина, одетый в черный хитон из оптикопластика. Этот материал был очень дорог, и носили его только богачи. Оптикопластик полностью поглощал световые лучи, поэтому казалось, что у этого человека нет туловища. Внешне хозяин номера чем-то походил на Думдука: так же толст, даже чуть поупитаннее, и глаза те же, только еще добрее, и голос такой же вкрадчивый, только помягче, потише. Он очень походил на персонажа компьютерной игры «Ночь в свинарнике».

– Вы бы знали, Сомус, как я рад вас видеть!

Человек без туловища почти точь-в-точь повторил слова Думдука. Бывший пациент спецклиники вежливо улыбнулся в ответ, чувствуя себя не в своей тарелке. Он понимал, что оказался в центре какой-то авантюры, и внимание этих людей, их вежливость были для него ножом острым. Он подумал, что вскоре все разъяснится и его, как самозванца, выгонят взашей.

– Присаживайтесь.

Сомус уселся в мягкое кресло, а оба толстяка – напротив него. Толстяк в хитоне налил в рюмки коньяк и сказал:

– Знаете, я даже волнуюсь. Нечасто приходится встречаться с людьми, двигающими делами такого масштаба.

– Какого масштаба? – спросил Сомус, понимая, что минута его развенчания и выкидывания взашей близится.

– Будто сами не знаете. Интересно, предполагал ли кто, глядя на вас в детстве, какое вас ждет будущее?

– Предполагали. Еще мать говорила: ничего из тебя не выйдет путного. Вот и довела меня судьба до клиники.

– О, это вас не должно удручать! Немало великих прошло через годы раздумий и трудов разума, находясь в тюрьмах и психушках.

Сомусу показалось, что толстяк к нему подлизывается. К нему, рядовому тридцатидвухлетнему конструктору компании «Океан», подлизывается богач, запросто снимающий номер в «Скат-три». Положительно, за последние полгода мир окончательно сошел с ума.

– Так что я всегда был против драконовских законов, – продолжал толстяк в хитоне. – Ну, любит человек современную технику, так что же – сразу его объявлять ненормальным?

– Если б нашли у меня тогда наркопрограммы, – покачал головой Сомус, – то меньше чем о трех годах кутузки и думать нечего.

Да, тогда Сомусу повезло. Когда к нему завалились гориллы из полицейского управления, он успел сунуть в сжигатель одну дискету. Вторая же была спрятана в тайнике, и ее не нашли.