Нам здесь жить (фрагмент)   ::   Олди Генри Лайон

Ничего особо конкретного: усиление бдительности, обстановка в городе, у церкви Георгия-Победоносца амбар обчистили, да не простой, а с казенными валенками... замок взломали, и запорное слово взломали. Короче, со следующей недели нам при выходах на патрулирование будут выдавать автоматы. С полным боекомплектом. Все подразделения -- в повышенную боевую готовность. Вне работы разрешено носить личное оружие. Двоих прапоров, не сдавших зачет по "скобарю", и одного за "гноение табельного палаша посредством ржи" -подвергнуть взысканию. А в самом конце было сказано, что намечаются провокации, и мы должны быть готовы дать достойный отпор.

-- С чьей же стороны намечаются провокации? -- очень спокойно поинтересовался Фол, накручивая на палец кончик хвоста.

-- Угадай с трех раз.

-- С нашей, -- так же невозмутимо кивнул Фол.

-- Угадал. Более того, под занавес встал какой-то рыжеусый полкан в общевойсковой форме, но с Михайлой-архаром на петлицах, и сказал, что при малейшей провокации со стороны кентавров и иных преступных элементов (как вам формулировочка?!), в случае угрозы жизни и здоровью мирных граждан, нам разрешено действовать согласно параграфу "Низвержение". Слыхали, что это за параграф?!

-- Нет, -- ответили мы с Фолом одновременно.

-- Это разрешение открывать огонь на поражение без предупредительных выстрелов.

Скуластое лицо Фола отвердело.

-- А... Первач-псы? -- еле слышно выдохнул кентавр. -- Они что, простят?! Простят, да?!

Тут уж задумался и я. Ведь почему разборок по городу полно, особенно в темное время, о Дальней Срани я вообще не говорю -- а убитых, почитай, нет? Одни раненые... Потому что -- Первач-псы. Разборки, раненые, кражи, грабежи, аферы всякие -- это дела людей, то есть Этих. А за убийствами Те следят. Тут тюрьмой не отделаешься. Сто раз в кино видел, как варнака Первачи преследуют, а один раз живьем сподобился. Вечером, на улице. Потом месяц кричал во сне -- все лицо его снилось.

Ритка рассказывал -- для того и учат служивых палить по конечностям, чтоб не убить кого ненароком. Ну а если шлепнул при исполнении -- до заката солнца беги в ту же церковь Георгия-Победоносца, где рядом амбар с валенками, хватай попа за бороду!.. пусть разбирается, запрашивает сводку и, если не было превышения, исповедь принимает. Первачи не разбирают, жорик ты или хрен с бугра... А если они за тобой хоть час погоняются -- исповедуйся после, не исповедуйся, все одно ты теперь не человек, а студень трясущийся.

В лучшем случае.

В худшем же -- пацаны малые, и те знают: нашли под забором или в подвале труп с синюшным цветом лица и разрывом аорты -- значит, звони "02", сообщай, что убийцу нашел, после кары заслуженной.

Приедут, подберут...

Местные "акулы пера" (редкие привозные газеты-журналы именовали Первач-псов не иначе чем "психоз Святого Георгия", уделяя им внимание наравне с последствиями ультра-наркотиков, не более) -- так вот, местная пресса регулярно запускала "жареных уток". Дескать, криминальные умы нашего розлива наконец открыли-таки способ мочить ближнего своего, обходя неусыпное внимание Первачей. Нюх им, мол, сбивали: то ли заговором "Табак-зелье, удвой везенье...", то ли кощунственным молением, где надо на деревянный крест вниз головой подвешиваться... Утка грузно взлетала и шлепалась в клоаку перманентных сплетен. "Братва" по-прежнему ходила без стволов (кому охота рисковать, здесь не пофартит -- зоной не отделаешься!), а мирное население, гуляя темными переулками, если и тряслось за собственную шкуру, так этот интерес-трясучка был опять же чисто шкурный, не жизненный.

В дайджесте "Версия" опубликовали на днях годовой процент убийств по Москве, Нью-Йорку и Токио -- ужас! Конец света! Никогда туда не поеду... да я ли один?!

-- Знамение, полковник сказал, было, -- с отвращением процедил сквозь зубы Ритка.