Лазутчики   ::   Моррелл Дэвид

Тебе стоило поступать на писательский факультет Айовского университета, — поддел приятеля Рик.

— Может, и так, но вы все отлично знаете, о чем я говорю.

Кора кивнула.

— Я тоже почувствовала что-то в этом роде. Именно потому мы и попросили профессора иметь нас в виду для других экспедиций, даже после того, как мы закончили учебу.

— Каждый год я выбираю здание, в котором ощущаю что-то особенно необычное, — объяснил профессор Бэленджеру.

— Как-то раз мы исследовали совершенно забытый санаторий в Аризоне, — сказал Рик.

— А в другой проникли в техасскую тюрьму, которая была заброшена почти полвека назад, — подхватил Винни.

Кора усмехнулась.

— В следующий раз мы высадились на заброшенную нефтяную платформу в Мексиканском заливе. И всегда это производило сильнейшее впечатление. Итак, какое здание вы выбрали в этом году, профессор? Почему вы привезли нас в Эсбёри-Парк?

— Это печальная история.



Глава 4



Эсбёри-Парк был основан в 1871-м Джеймсом Брэдли, нью-йоркским промышленником, который назвал новый город в честь Френсиса Эсбёри, епископа и одного из основателей методистской церкви в Америке. Брэдли выбрал это место на побережье, потому что туда было удобно добираться из Нью-Йорка, лежавшего на севере, и из Филадельфии, находившейся западнее. В этом городе с красивыми озелененными улицами и большими пышными церквями методисты обзаводились летними дачами. Три имевшихся в городе озера и многочисленные парки были прекрасными местами для семейных пикников и прогулок.

К началу 1900-х годов растянувшаяся на милю набережная превратилась в гордость всего побережья Нью-Джерси. Когда тысячам отдыхающих надоедало плескаться в воде и валяться на пляже, они покупали соленую карамель и посещали сверкавший стеклом и бронзой Дворец развлечений, где катались на самокатах, качались на качелях, крутились на карусели и чертовом колесе, проезжали в лодке на колесиках по «Туннелю любви». Очень многие, игнорируя основополагающие принципы методистского поселения, не оставляли без внимания роскошное казино, обосновавшееся к тому времени на южном конце набережной, во всю длину которой тянулся променад — широкая платформа, сделанная из толстенных досок.

На протяжении Первой мировой войны, Ревущих двадцатых, Великой депрессии [3]  и большей части Второй мировой войны Эсбёри-Парк процветал.

Но в 1944 году ураган, который можно считать символом последовавших вслед за тем перемен, разрушил значительную часть города. Восстановленный курорт, напрягая все силы, боролся за возрождение прежнего величия; на это ушли все пятидесятые годы, и в шестидесятых можно было даже подумать, что прежние времена вернулись. Тогда Зал собраний на набережной стал местом проведения рок-концертов. Стены, которые впитали в себя прихотливое звучание трубы Гарри Джеймса и оркестра Гленна Миллера, теперь сотрясали мощные ритмы «Ху», «Джефферсон эрплэйн» и «Роллинг стоунз».

Но с наступлением семидесятых годов Эсбёри-Парк утратил способность сопротивляться упадку. Хотя рок-н-ролл был одной из важнейших движущих сил того времени, ничуть не меньшие силы представляли собой демонстранты, протестующие против войны во Вьетнаме, и кочующие погромщики. Последние толпами проносились через Эсбёри-Парк, разбивали окна, опрокидывали автомобили, грабили и поджигали, а пожары быстро распространялись по городу. В конце концов огонь сломил обывателей. Местные жители начали покидать погибающий город, а курортники перебирались в более спокойные места. На их место прибыли представители контркультур: хиппи, музыканты, байкеры. Мало кому известный в то время Брюс Спрингстин часто играл в местных клубах и пел свои песни, в которых говорил о безнадежности попыток удержаться в покое набережной и призывал пускаться в дорогу.