Одинокий эльф   ::   Сальваторе Роберт Энтони

Вскоре Дроу разглядел вдали мерцающий огонек костра.

Рука его невольно потянулась к мешочку с ониксовой статуэткой. Однако он почти сразу отказался от мысли вызвать Гвенвивар. В другой раз.

Сумерки сгущались, но зрение Дзирта только обострялось. Неслышно, как тень, и легко, как перышко, несомое ветром, он побежал вперед. Тропинок он не придерживался, поскольку завалы и расщелины не были препятствием для ловкого и проворного дроу. Он петлял между деревьями совершенно бесшумно, даже чуткие олени не подозревали о его приближении, пока ветер не доносил до них его запах.

В одном месте путь ему преградила горная речка, но он преодолел ее, перепрыгивая по мокрым камням так уверенно, словно бежал по ровной земле.

Свет костра он перестал видеть почти сразу, как только спустился пониже, но дроу совершенно четко представлял себе направление, а ярость и гнев вели его в сумерках к цели, не давая ни на йоту отклониться от правильного пути.

Он снова увидел проблеск, когда огонь был уже совсем близко. От костра его отделяла небольшая долинка и несколько деревьев за ней. Дзирт даже разглядел темные силуэты, суетившиеся у огня. Судя по высокому росту, широким плечам и манере сутулиться, это были орки. Двое из них ссорились — что было неудивительно, — и Дзирт понял: они не могут договориться, кому нести вахту. Ни один не хотел, чтобы дежурство досталось ему, причем оба воспринимали вахту лишь как досадную и совершенно ненужную условность.

Спрятавшись рядом за кустом, дроу зловеще ухмыльнулся. Будут они бдительны или нет, все равно не увидят его, так что вахта им ни к чему.

Приближение Охотника никто не может заметить.

Тупица, которого в конце концов оставили дозорным, бросил копье на камень, переплел пальцы и захрустел суставами. Как раз в этот момент чуть слышно треснула ветка. Хотя орк, пожалуй, не расслышал бы этого даже в полной тишине.

— Всегда Беллиг! — ворчал он, поглядывая через плечо на отдыхавших у костра и поглощавших тухлый ужин товарищей. — Вы там спите, жрете, а Беллигу на страже стоять.

Он долго еще бурчал, повернув голову назад. Когда же обернулся, то вдруг увидел перед собой темное точеное лицо, копну белых волос и горящие глаза. Пурпурные глаза!

Беллиг машинально потянулся к копью, но в то же мгновение с двух сторон блеснули клинки. Он попытался заслониться руками, но, конечно, не успел.

Крикнуть орк тоже не смог — кривые мечи разрубили ему шею крест-накрест и рассекли трахею.

Беллиг схватился за горло.

Удар следовал за ударом, но орк все равно попытался повернуться, словно надеясь добежать до лагеря, однако острейшее лезвие рассекло ему сзади мышцы и сухожилия на ногах.

Падая, Беллиг почувствовал, как чья-то рука крепко схватила его и аккуратно опустила на землю. Еще несколько мгновений он был жив, хотя дышать уже не мог. Под ним быстро расползалась темная лужа.

Убийца беззвучно двинулся прочь.

* * *



— Э, да заткнись ты там, Беллиг, дурья твоя башка! — крикнул дежуривший с другой стороны лагеря Унта, сидя под ветвями раскидистого вяза. — Мы с Фигглом беседуем!

— Да, тот еще болтун! — согласился с ним Образина Фиггл.

Даже по меркам орков Фиггл считался уродом: носа нет, одна губа оторвана, острые и редкие серо-зеленые зубы торчат в разные стороны. Так он в юности поплатился за то, что слишком низко наклонился к одному на редкость злобному воргу.

— Я его когда-нибудь прибью, — буркнул Унта, на что его приятель криво ухмыльнулся.

Вдруг из кущи со свистом вылетело копье и вонзилось в ствол дерева между ними.

— Беллиг! — заорал Унта и одновременно с Фигглом отшатнулся в сторону. — Я тебя сейчас прибью!

Второй орк одобрительно закивал, а Унта со злобным ворчанием ухватился за дрожавшее древко.