Орден - Дальняя дорога   ::   Шидловский Дмитрий

А куда ее еще? Женщина отвела его в соседний домик, из дверей которого валил пар. Домик оказался баней. Здесь женщина передала Артема в руки маленького мужичка, который знаками предложил Артему раздеться и объяснил, что попарит его. Артем не заставил себя уговаривать, но когда стянул рубашку, увидел в глазах у мужичка ужас. Артем удивился и, шагнув к мужичку, спросил:

- В чем дело?

- Крест твой где? - спросил мужичок, показывая на голую грудь Артема.

- В лесу, худые люди, - ответил Артем, понимая причину ужаса.

- Ах, - протянул мужичок, - охальники, бесово отродье.

Мужичок с уважением посмотрел на мускулатуру Артема, не столь заметную под одеждой, но достаточно рельефную и бросающуюся в глаза, когда тот разделся. Рост у Артема был сто восемьдесят сантиметров, и мужичок был почти на голову ниже его и заметно хлипче. Хотя жилистый. И парил он чрезвычайно профессионально, доведя Артема до изнеможения. Несколько непривычно было отсутствие мыла, но все равно так хорошо Артем еще никогда не мылся в бане.

Попарившись, Артем оделся в свою одежду и был препровожден еще в одно просторное помещение, где ему была показана лавка, и он понял, что это место, где ему позволено переночевать. Мужичок попытался выскочить, однако Артем остановил его.

- Погоди, как зовут-то тебя?

- Онуфрий я, слуга отца Александра.

- А что это за град?

- Санкт-Петербург, - удивился Онуфрий.

- А река здесь какая?

- Нева, - еще больше удивился Онуфрий. "Ничего себе, - подумал Артем, вроде в это время на Неве никаких городов быть не должно. Неужели я попал в другой мир?"

- А какой сейчас год? - осведомился он.

- Семь тысяч триста восемьдесят пятый, - ответил, морщась от напряжения, явно с трудом вспоминая, Онуфрий, и Артем с трудом разобрал его произношение числительных. Впрочем, непривычная цифирь его не удивила: он знал, что православные вели летосчисление от сотворения мира. Хотя ситуации это не прояснило: а как эта хронология соотносится с известной историей?

- А от рождества Христова? - спросил он.

- По немецкому, про то отец Александр ведает, - ответил Онуфрий, - а ты что ж, умом тронулся, что года не знаешь? Ты не римской ли веры, чай? Почто борода брита?

- Православный я, - быстро сказал Артем. - Только отец мой от людей давно ушел, в глуши жил. А бороду зачем он брил и меня приучил, про то я не знаю. Только повелел он мне идти с ним в эти края с торговым обозом, ничего не объяснив. Сам с нами шел, да погиб. Я один бежал.

- Так вот почему язык россейский плохо знаешь... Отец-то твой русский?

- Русский, но в том лесу, во Владимирском княжестве, один народец жил, они так, как я, говорят.

- Чудно, - произнес Онуфрий. - Так ныне у тебя никого нет?

- Никого, - подтвердил Артем. - А расскажи, кто правит здесь?

Онуфрий подбоченился. Роль гида, поучающего незнайку, ему явно льстила.

- Правит здесь гроссмейстер Альберт.

- Тевтонский орден, что ли? - спросил, холодея, Артем.

Похоже, история в этом мире пошла другим путем.

- Ингрийский, - ответил Онуфрий. - Тевтонский, он за Паровой, и тевтоны с ингрийскими рыцарями не дружат.

- А велики ли владения Ингрийского ордена?

- Ингрия, все новгородские и все псковские земли. В голове у Артема начало что-то проясняться. Он вспомнил, что Ингерманландией шведы называли земли, которые в его мире соответствовали западной части Ленинградской области. Стало быть, Северная Русь пребывает здесь под неким немецким орденом. А остальное?

- А Москва как? - спросил он и прикусил язык. Спрашивать о местах, из которых прибыл, слишком неосторожно. Но Онуфрий, уже прочно войдя в роль учителя, наставляющего незнайку, на эту его ошибку внимания не обратил.