Основание скалы   ::   Локхард Джордж

Когда совмещались хромосомы Тьясы и первой подруги, то в теле второй рождался центрий. Когда хромосома Тьясы не соединялась, тогда вторая подруга рождала первую, имевшую только одну хромосому – ту самую, которая не передавалась второй во время Периода Тьясы, и поэтому без него подруги могли родить только не содержавшую половых клеток вторую. Если хромосома центрия не соединялась, то Тьяса служил простым переносчиком генетического материала из тела первой подруги в тело второй, но без специфического компонента, который он добавлял, хромосомы Икьян не могли бы осеменить Ньяку, и она не родила бы первую подругу. Без Тьясы Ньяка и Икьян могли рожать только вторых…

Но сейчас пришёл Ветер, и можно ли было думать о детях?! Тьяса печально покачал своей большой и удлинённой головой с огромными глазами ночного жителя, которые были сейчас прикрыты вторым веком. Его тонкие и непрочные зубы не смогли бы прокусить даже кожу, но отлично справлялись с насекомыми и пауками, которых Тьяса просто обожал. Длинный оранжевый язык мог мгновенно ловить добычу даже на лету, и Тьяса невольно гордился собой. Он огляделся. Из божественного летающего дома выпрыгивали зорги. На шесть вторых подруг приходились три первых, и только один центрий. Тьяса с тоской посмотрел на ожерелье из хвостовых шипов, висевшее на шее Господина. «Они не знают, что центриев мало, и охотятся в основном на них» – подумал он печально. Зорги сбились кучкой, сжимая свои Знаки, и со страхом следя за Господином. Тот вытащил мешок с их вещами, бросил на землю, и сказал:

– Ну вот, начинается осень. Вы пойдёте туда, и станете жить в пещере. Когда Крылатые улетят, я или кто-то другой подъедет, и заберёт урожай. И помните – раз в полсотни дней мы будем приезжать за камнями. Тот, кто утаит, или не найдёт – лишится Знака, и добавит свой шип сюда. – Господин указал на ожерелье, и положил руку на Свет Бога.

Зорги в страхе повалились на колени. Господин посмотрел на них, сплюнул, и с большой жалостью убрал руку со Света, отвернувшись к божественному летающему дому. Перед тем, как улететь, он ещё раз посмотрел на зоргов, и добавил:

– А кто найдёт самый большой и хороший камень – того мы, может быть, возьмём в Жилище, и он будет всю Зиму жить в тёплом хлеву. Помните это тоже.

– Пойдём, Тьяса. – Икьян потянула его за гребень, и зорг отвернулся. Его страшно тянуло в небо, и Тьяса с тоской проводил взглядом чёрную точку, скрывшуюся в тучах. Наступила тишина, и только вой Вечного Ветра нарушал мёртвое однообразие степи. Тьяса вздохнул.

– Пойдём, хорошая.

И они медленно побрели к далёким горам, вслед за десятками остальных, которые, дрожа от холода, крепко сжимали Знаки, часто оглядывая степь – нет ли где Господина?…



ГЛАВА 3



– Холодно… – Тьяса сидел около костра, и жевал небольшого окоченевшего цыву. «Скоро их тоже не останется…» – печально подумал он, и вздохнул, с дрожью придвинувшись к пламени. Несколько часов он грелся, потом тяжело встал, и побрёл дальше по степи, оставив костёр догорать. В руке Тьяса сжимал мешок с несколькими камнями. Но они были плохие. Господин будет недоволен Тьясой, он вспомнит, как тот ошибся, и отнимет Знак!

Зорг в страхе сжал пластиковый кружок с буквой «Z», и огляделся. До горизонта простиралась мрачная тёмно-красная степь, и тучи бежали по небу, гонимые вечным ветром с Севера. Тьяса не знал, что такое «кровавый цвет», ведь его кровь была прозрачной. Но пейзаж навевал ему грусть, ибо он понимал, что теперь будет только холоднее и холоднее… А Ветер с каждым днём станет завывать сильнее, и придёт время, когда все зорги войдут в глубокие пещеры, сожмутся в клубок, и заснут на сотни сотен дней.