От десятой луны до четвертой   ::   Галанина Юлия Евгеньевна

– Ой, госпожа надзидама, я, наверное, спросонья надела ту юбку, в которой вчера работала на грядках, готовя их к зиме. Простите меня, это все новолуние.

Эти Тупые, простите, Сильные – чистые дети. Верят во всякую чушь. Новолуние ее сразило сразу.

– Чтобы в последний раз! – ограничилась надзидама предупреждением. – Опрятность, девочки, и еще раз опрятность.

Мы послушно присели. Ну надо же, уже новолуние. Это значит, пришел месяц десятой луны. Как быстро…

Наше движение возобновилось. Но ненадолго.

Из-за замешкавшейся и чересчур опрятной надзидамы мы опаздывали на завтрак. Сокращая путь, прошли из учебной части в преподавательскую, где на втором этаже были апартаменты Ректора и начальника охраны, на первом – квартиры преподавателей, а в подвале – пансионатская столовая.

Не успели мы спуститься по преподавательской лестнице на один пролет, как надзидама опять вскрикнула, на этот раз куда пронзительнее. Вскрикнула и начала голосить.

На лестничной площадке лицом вниз лежал начальник охраны. Не совсем живой, а если быть точнее, совсем не живой.

Мы дружно присоединились к воплям надзирательницы. В конце концов не каждый день увидишь лежащего на лестнице начальника охраны пансионата, из спины которого торчит штырь. Паршивый кованый штырь, один из тех, что украшают нашу ограду вокруг Корпуса.

На наш дружный вопль прибежала охрана, еще не подозревающая, что лишилась своего начальника. Надзидаму мягко, но решительно оттеснили от тела, нас завернули в дортуар (понимай казарму).

Уроков не будет, ура! Завтрака тоже – Медбрат их всех побери!!!

Когда мы очутились за закрытыми дверями, я ощутила всплеск интереса к себе со стороны всей группы и мрачно сказала:

– И не надейтесь.

– Да мы и не думаем, – заюлила Шестая.

– И не думайте, – отрезала я. – Все равно не умеете. Я его не убивала. И незачем, и стиль не мой.

– Но штырь…

Это Четырнадцатая.

– Что, штырь?

– Штырь из стены.

– Да что вы говорите… А я думала, из спинки кресла старшей надзирательницы…

А это, кстати, неплохая идея. Где в стене торчал этот штырь?

– Ну надо же кого-нибудь подозревать! – надула губы Шестая. – А то скучно…

– Подозревай надзидаму. Или Бурого Магистра. Я быть подозреваемой отказываюсь.

– Магистра нельзя… – разочарованно вздохнула Четырнадцатая. – Он вместе с нами на лекции был. А у надзидамы с начальником роман в разгаре, зачем ей его убивать.

Роман, слова-то какие…

Через пять минут новость потеряла остроту и все лениво расползлись по своим кроватям (лежать на которых в дневное время строжайше запрещено). На самом-то деле нам глубоко плевать, кто убил начальника охраны. Мир от его утраты не перевернется, а нас это происшествие вообще мало затрагивает. Начальником больше, начальником меньше…

– Так кого прислали в этот раз? – забыла про убийство и про все на свете Шестая. – Есть симпатичные?



Глава вторая

А МНЕ, КАК ВСЕГДА…

А мне, как всегда, больше всех надо. Кроме меня, ни одна дура на забор не полезла.

Штыри в стене отсутствовали через раз. Весь гарнизон утыкать можно и всех воспитанниц. Поди разберись, откуда и когда выдернули тот.

С горя я попыталась выдернуть хоть один на память – тщетно. Странно, столько выпало, но зато уж те, что остались, сидят намертво, как зубы в челюсти дракона.

Кстати, узкое глубокое ущелье, которое прорезает Пояс Верности и выход из которого закрывает грудью наша Пряжка, называется Драконова Залежь. А вот раньше оно называлось куда лаконичнее: Лоно. И логичнее, по-моему…

Штыри не поддаются, на след убийцы не выводят.

Это, наверное, все-таки госпожа надзидама.

А что? Предположим, ее достало до печенок, что каждый вечер на нее с размаху падает тяжелая туша. Да не один раз. Какой уж тут оргазм, когда кости трещат.