Отражение птицы в лезвии   ::   Гальперин Андрей

Аннотация: Тяжелые чернобрюхие осенние тучи нависли над Империей... Верховный канцлер Марк Россенброк уже слишком стар, чтобы помочь молодому императору в этот тяжелый час. Великий герцог Фердинанд, ставший после «внезапной» смерти отца и брата единоличным правителем Аведжии вынашивает коварные и очень далеко идущие планы.

Прайды огров, послушные воле великого Отца атакуют приграничные поселения. Пиратские галеры появились в прибрежных районах. Слепой старец из Норка поднимает крестьянские восстания. Полузабытое пророчество о чудовищах, правящих миром, быстро набирает силы.

В общем — куда ни глянь, везде неприятности. И вот, в этот нелегкий момент, один из лучших бойцов империи по кличке Птица-лезвие получает опасное задание...

---------------------------------------------

Андрей Гальперин

Отражение птицы в лезвии

1

В непроглядной тьме древних подземелий города Норк по просторному туннелю шел человек. Несмотря на преклонный возраст и повязку, закрывающую верхнюю часть лица, человек шел уверенно, изредка поднимая бледную костлявую руку чтобы безошибочно нажать на рычаг, открывающий очередную потайную дверь. Иногда, он останавливался возле каменных чаш с чистой водой из подземных рек, и смачивал кожу лица под повязкой.

В подземельях Норка было темно. Так темно, как бывает только в самых мрачных и глубоких подземельях Лаоры. Ни один солнечный луч не проникал сюда. Ни один факел не освещал этих стен. В абсолютной тьме непосвященного ожидали смертоносные ловушки, и слепой, идущий по тоннелям, усмехаясь, по привычке переступал через скелеты неосторожных.

Чем глубже старик спускался, тем тяжелее ему становилась дышать, он чаще останавливался и подолгу стоял согнувшись над чашами с водой. Наконец, строгие линии тоннелей закончились. Дальше проход вел сквозь беспорядочное нагромождение глыб известняка. Чуткое ухо слепого порой улавливало тихое шуршание подземных тварей, торопящихся убраться с его пути. Спустившись еще ниже, старик остановился и подождал, пока сработают ловушки, освобождая проход.

— Ты пришел, слепой…

Старик подошел к вырубленной в камне келье, перегороженной толстыми прутьями решетки, и бросил к прутьям мешок, который всю дорогу нес на спине.

— Ты боишься, что однажды я не приду? — Он спросил это скрипучим голосом человека, не привыкшего к долгим беседам.

— Я уже ничего не боюсь…

— Боишься, боишься… — слепой сел на камень, напротив решетки. Из глубины клетки донеслось жадное чавканье. — Ты теряешь человеческий облик, князь… Ты ешь, как зверь…

— Я, не без твоей помощи, ем так редко, что могу позволить себе торопиться в еде…

— Человек должен оставаться человеком, в любых условиях, граф…

— Скажи это тем, наверху, слепой… Ты видел, когда-нибудь, как наемники насилуют и убивают беременных женщин? Или, как Истребители Зла сжигают на кострах целые семьи, вместе со стариками и грудными детьми? Да, ты ведь слеп…

— Этот мир несовершенен, граф. Когда-то, все было по-другому… Дети дарили друг другу цветы, а не прятались на помойках от пьяных солдат, а их матери ходили в леса за грибами и ягодами, не боясь разбойников и палачей. Но, ваша ненависть и жадность изуродовали этот мир. Вы все прокляты…

— Никогда не думал, что ты такой идеалист, старик… Ты, проживший столько лет, веришь в древние сказки, как ребенок…

— Молчи, клятвопреступник…

Пленник завозился в темноте.