Любимая мартышка дома Тан   ::   Чэнь Мастер

Теперь всё стало значительно проще. Можно было не оглядываться назад и вверх – не гонится ли за мной седой арбалетчик. У меня не было сомнений, что своими летящими прыжками он легко догнал бы меня. А раз он этого делать не стал, то действительно был не врагом мне, а спасителем.

Здесь, на рынке, пахло погасшими углями, закапанными застывшим мясным соком, и перемещались, как тени, уборщики мусора. Ковыляющий на одеревеневших ногах, изодранный и вывалянный в грязи согдиец тут никого удивить не мог – подумаешь, караванщик, выпивший ещё днём лишний чайник вина и только что проснувшийся в канаве.

Так, без сил, добрался я до нашего подворья, где, как обычно, ещё горели масляные плошки и полулежали на коврах редкие посетители, решившие провести здесь всю ночь. У ворот меня перехватили сильные парни с обычно лишёнными выражения, а сейчас встревоженными лицами. Похоже, здесь знали о случившемся всё в подробностях ещё до моего прихода. Парни буквально внесли меня под старое раскоряченное дерево, украшенное фонариками со свечами внутри. Мне навстречу спешил мой дорогой Сангак, сияя щербатой улыбкой, от которой людям, незнакомым с ним, часто становилось не по себе. Он проследил, как меня укладывают на приготовленные ковры и подушки, затем пощёлкал пальцами единственной руки над головой.

Перед моим носом возникло пахнущее хлебом прохладное пиво в кувшинчике. Как только я прикончил его одним длинным глотком, кувшинчик буквально растаял в воздухе, и мягкие женские руки – не меньше двух пар – начали ласкать мою шею, лицо и даже макушку полотнищами нежнейшего муслина, пропитанными тёплой имбирной водой. Капли стекали мне за ворот, это было щекотно и чертовски приятно.

– Скоро согреется достаточно воды для бочки, хозяин,– без выражения проговорил Сангак, чья недвижная туша заслоняла от меня луну. Он сейчас бьш похож на чудовище из императорского зоопарка, изловленное в низовьях Великой реки,– толстые лапы-колонны, лысая макушка между двух подвижных ушек, маленькие глазки. Для полного сходства не хватало только рога на носу, которого Сангак был, конечно, лишён. Тонкость ситуации была в том, что это Сангак нёс перед торговым домом ответственность за то, чтобы ко мне не приходили по ночам карлики с заточенными железками в сопровождении двух солдат из неизвестной воинской части. Все происшедшее должно было стать страшным ударом по его профессиональной гордости. Не говоря о том, что от моего слова теперь зависели такие возможные неприятности, как назначение Сангака простым караванщиком,– и это в самом лучшем случае. Но мой массивный друг хорошо знал, что я не принимаю таких решений без долгого размышления, поэтому держался с достоинством, хотя и не без застенчивости.

– Извини, что разбудил тебя, дорогой друг,– смиренно сказал я.– У тебя был, наверное, тяжёлый день.

– Я не спал, хозяин,– негромко и сдержанно отвечал Сангак.– Я размышлял.

– О несовершенстве этого мира? – поинтересовался я, поудобнее прислоняясь к ещё тёплому стволу.

– Я думал о баранине,– вздохнул Сангак, продолжавший стоять в ожидании моего жеста, который разрешил бы ему сесть. Дождавшись его, он поместился на краешке моего ковра так, чтобы я видел его лицо, нежно обнял обрубок своей левой руки правой кистью и продолжил: – Я думал о том, почему из всех скотов нашего мира именно баран так прекрасен, почему именно его мясо стоит выше всех прочих. Оно не расплывается на зубах в кашу, как у какой-нибудь мелкой птицы, и не делится на толстые жилы, как у быка. Оно как раз правильное для зубов и языка.