Охота на Крыс   ::   Андреев Алексей

От графа Гуго можно было ожидать новых заказов, с которыми мог справиться только он. Не зря граф осыпал золотом художника ограблений. Его Светлость явно задумал новую каверзу, и оставлять этого интригана без присмотра было рано. Но вор-ведьмак все-таки поехал проводить своих друзей…

В городе остался пылкий неаполитанец Карло, нежданно для себя ставший послом ведьмачьим в вольном городе Ашуре. Дела и интриги Совета Ашура столь плотно навалились на его голову, что он не смог даже поехать провожать пятерку уходивших в степь.

Пятнадцать лучших коней ждали путников, пять под седлом и десять сменных. В достатке было воды и припасов в седельных торбах.

Дороги звали Рогволда, Урука, Кетрин, Бронеслава и Карим-Те.

Дороги ждали, и никто, ни сами спутники, ни всемогущая судьба, не знали, какая дорога окажется последней.

Знали уходящие, что ждут их волхв Светозар и бой с шаманами племени Крысы. Помнили, что где-то в степи затаился неведомый колдун из храма бога-Паука.

Не знали остающиеся о грозе, нависшей над Ашуром. Не знали о замерших на половине пути ладьях Христова воинства, несущих огонь и меч вольному городу.

Не знали уходящие, где закончится Дорога на Перевал…

Не знали идущие, где начнется Охота на Крыс…



ГЛАВА 1

Кони шли ходко, и Рогволд еще за три дня пути из Ашура к границе степи успел втянуться в ритм дороги. Распрощавшись на лесистом холме с Винтом и Редриком, путники направили бег своих коней в простор степей. Рогволд с детства пас лошадей и любил скакать верхом, без седла, оглашая луг звонкими криками. Теперь с седлом рус разобрался неожиданно быстро, никаких особых трудностей не возникло. Спустя десять дней дороги сквозь степь он чувствовал себя прирожденным всадником. Как и чернокожий нганга Карим-Те, не говоря уже про Бронеслава и Кетрин, которые, похоже, родились в седле.

Проблемы возникли у Урука. Орк никогда не ездил верхом. Весь его народ дерется в пешем строю, из-за роста вершников у них нет. Вернее сказать, не было, сейчас по правую руку от руса ехал первый и последний всадник народа Урук-Хей

Еще при первом переходе от Ашура в степь орк ухитрился в кровь сбить спину своего коня. Пришлось Винту отдать ему своего, и теперь Кетрин старательно опекала горе-наездника. Гроза караванных дорог делала это весьма нежно, не применяя оружия:

— Ты ж сидишь, как на собаке верхом, колени не задирай! Когда седлаешь, то по пузу коня хлопнуть не забудь, а то ремень нормально не затянешь и спину лошади в кровь собьешь… — поучала орка атаманша. — Вот, смотри, как надо!…

Урук огрызался, отшучивался, но изо всех сил терпел поучения, лишь иногда яростно скрипел клыками, благо, было чем скрипеть. Теперь, спустя неделю пути, он уже худо-бедно мог управляться с конем, хотя до спутников орку еще было далеко.

Степь приняла путников, степь, заполняющая собой горизонт от края до края. Буйный ковер разнотравья с головой скрывал всадников, беспощадный огонь солнца высушивал верхушки травы. Бледное небо, залитое солнечным огнем, казалось выжженным блекло-голубым камнем. Неподвижной черной чертой в небе висел беркут. Неделя пути, и мир не менялся — все то же море разнотравья, выжженное небо и черная свастика неподвижно зависшего беркута…

Лишь иногда на фоне неба, у горизонта, начинали проступать курганы, увенчанные каменными идолами. От кургана к кургану двигались путники, находя воду на дне каменистых балок. Не раньше полудня на горизонте появлялся новый курган., и только к закату путники подъезжали к нему и разбивали нехитрый лагерь.

Сжимали каменные кулаки неведомые боги степи. Свет костра, освещавший обветренный камень, дарил иллюзию угрозы от искаженной гримасы гранитного уродца.