Песчаная горячка   ::   Стругацкий Аркадий

---------------------------------------------

Аркадий Стругацкий и Борис Стругацкий

Песчаная горячка



— Знаешь, — сказал Боб, — я сейчас бы выпил томатного сока… — он перевернулся на другой бок и с отвращением выплюнул окурок. — Когда от сигарет болит язык, лучше всего выпить томатного сока.

— Когда у тебя что-нибудь болит, надо пить коньяк, — говоривший был велик ростом и тощ. Звали его Виконт. — Можно водку. Годятся и ликеры. Не возбраняется вино, в котором, как известно, истина. Но лучше всего — спирт…

— Ты забыл пиво. Ты болван, — сказал Боб, — я бы выпил сейчас пива…

В палатке было жарко и темно. На полу валялись спальные мешки, множество окурков, винтовка, стреляные гильзы и пара сапог. В низкую треугольную дверь палатки виднелись красноватые сумрачные барханы и обложенное тяжелыми тучами небо. Налетал порывами горячий ветер, шелестел брезентовыми стенами.

— Слушай, Боб, у тебя скрипит песок на зубах?

— Не успеваю отплевываться. А что?

— Мне надоело. Я жую его вторую неделю. Это нервит. Я подожду еще пару дней, накоплю побольше слюны, пойду к нашему и…

— По дороге ты будешь питаться слюной и гильзами. Ты будешь ужасен в своем гневе, ты будешь рубить колючки, но Багровое Небо сожжет тебя, и твой высохший труп занесут пески. Ибо такова жизнь. Уходя, не забудь выстрелить себе в лоб — это укоротит твой тернистый путь и сбережет много драгоценного времени. Я буду рыдать над твоим телом. Клянусь удачей.

Боб сплюнул и потянулся за сигаретой. Сел, чиркнул спичку, закурив, стал разглядывать свои босые ноги. Осторожно потрогал вспухший синий шрам.

— Здешние муравьи кусаются подобно леопардам, — сказал он, — ты должен пожалеть меня, Виконт.

Виконт не ответил. Порыв ветра распахнул полы палатки, дохнул горячим песком. Боб, кряхтя, поднялся, чертыхнулся, задев за столб, и неторопливо вылез из палатки.

— Горячо, дьявол, — донесся его голос, — Виконт, дружище, ты сгниешь заживо… выйди подышать чистым воздухом. О, этот воздух! Он прохладен, как дыхание холодильника! Ривьера, Ривьера! Не верите? Нюхните сами…

Виконт, злобно жуя губами и поминутно сплевывая, слушал, как он бродил вокруг палатки — проверял крепления. Из-за стенки сквозь шелест ветра доносилось:

В стране, где зной, где плеск волны морской, Жил длинноногий Джо…

…до чего же горячо пяткам! Ай-яй!..

…Виконт, выйди, милый, дело есть…

Потом что-то случилось. Стенки колыхнулись, треснул и накренился столб. Виконт поднялся и сел, прислушиваясь. Голос Боба:

— Эй-ей! Тебе чего?.. Пошел!.. А-а-а-а!.. Виконт, ко мне!

За стенкой дрались. Боб крикнул и замолчал. Палатка тряслась, доносилось хриплое тяжелое дыхание.

На ходу загоняя в карабин обойму, путаясь в спальных мешках, Виконт кинулся из палатки.

— Вввв-а-а!.. — неслось из-за палатки…

— Эге-гей! Держись, Бобби! — рявкнул Виконт, огибая угол. Там не было никого и ничего. Только разрытый горячий песок…

— Бобби… — тихо сказал Виконт, озираясь, — Бобби, дружище…

Дымящиеся красные барханы, саксаул, раскаленное тяжелое небо… обвисший брезент палатки… все. И разрытый горячий песок. Виконт облизал губы.

— Бобби, где ты?

Он выплюнул песок и медленно пошел вокруг палатки. Красные барханы, саксаул, разрытый горячий песок… Все.

— Если это шутка, Бобби, то очень неудачная. И я воздам тебе…— голос его упал.

Разумеется, это не было шуткой, и Виконт с самого начала прекрасно понимал это. Но ему вдруг почему-то стало смешно, и он рассмеялся:

— Ладно, Боб, захочешь жрать — придешь.

Виконт решительно обогнул палатку и полез внутрь. Разумеется, первое, что он там увидел, был Боб, вернее его ноги — длинные, сухие, в серо-зеленых парусиновых сапогах, они торчали из-под спальных мешков. Тогда Виконт рассердился.