Пир валтасара   ::   Шалимов Александр

— Что… э-э… смогу, с удовольствием, дорогой мистер Пэнки.

— Ваша адвокатская контора, насколько мне известно, ведёт его дела с очень давнего времени.

— Начинал ещё мой покойный отец. Тогда состояние Цезаря оценивалось всего в несколько десятков тысяч. Теперь же, насколько мне известно, — Крукс выделял слово «мне», — оно оценивается несколько большей суммой.

Пэнки энергично кивнул, не разжимая тонких бледных губ.

— Так вот, — продолжал Крукс, — кое-что мне, конечно, известно, хотя бы со слов самого Цезаря, но я не совсем ясно представляю сегодняшнее состояние дел, учитывая… э… э… многообразие интересов моего глубокоуважаемого, но уже покойного клиента и друга. Его последние… операции, которыми не случайно заинтересовалась пресса и правительства некоторых стран…

— Эти операции вас, Крукс, совершенно не касаются; кроме того, в них использовались не только капиталы Цезаря, — с раздражением заметил Пэнки.

— Догадываюсь: например, кое-что из того, что успели депонировать в швейцарских банках некоторые организации немецкого рейха перед концом второй мировой войны?

— А вот об этом вам вообще не следовало бы догадываться, милейший Крукс, — холодно возразил Пэнки. — Совершенно бесполезные догадки, к тому же опасные… Даже для фирмы с таким реноме, как у вас.

— Я ведь говорю об этом только вам — президенту-исполнителю банка CFS, который является собственностью Цезаря. Банк, казалось бы, не из первых, но утверждают, будто именно там финансовый мозг всей «империи» Фигуранкайнов. Кстати, я даже не знаю точно, что означает эта странная аббревиатура — Си-Эф-Эс. Вам, конечно, известно, какие шуточки циркулируют по её поводу?

— Нет, не слышал…

— Так вот, одни утверждают, что CFS — сокращение от латинского «сифилис», которым Цезарь страдал в молодости, а другие — что сокращение от «Цезарь Фигуранкайн и сын». Я не склонен верить ни тому, ни другому, но…

— Он придумал это давно, а потом не захотел менять, — с оттенком смущения пояснил мистер Пэнки. — Как вы знаете, он был дьявольски упрям и, откровенно говоря, не очень образован.

— Он всегда считал, что образование портит людей, — кивнул Крукс, — лишает настоящей деловой хватки, которая, несомненно, была у него самого.

— Кажется, в отношении собственного сына он не ошибался, — заметил Пэнки. — Насколько мне известно, Цезарь Фигуранкайн-младший — порядочный шалопай, хотя и ухитрился закончить два или три университета.

Крукс предпочёл деликатно промолчать.

— Вы хорошо знаете его? — спросил Пэнки после короткого молчания.

— Знаю…

— И не согласны со мной?

— Согласен, мм…только отчасти. Цезарь очень неглупый малый, хотя и совсем не похож на отца.

— Где он может быть сейчас?

— Понятия не имею.

— Тем не менее, надо его известить.

— Узнает, когда газеты раструбят.

— Необходимо сделать все возможное, Крукс, чтобы на страницы прессы сообщение о… смерти попало возможно позднее. И чтобы прошло без… комментариев. Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. Это роковое совпадение может сильно повредить… Если бы удалось сохранить катастрофу его самолёта в тайне хотя бы три-четыре дня…

— Совершенно невозможно, Пэнки. В аэропорту Мехико все стало известно спустя полчаса. Целый день в горах на месте катастрофы работают спасатели. Завтра все попадёт в мексиканские газеты. Послезавтра станет известно в Штатах.

— Надо сделать так, чтобы это не попало в мексиканские газеты ни завтра, ни послезавтра… Вы поняли? Мы хорошо заплатим, если понадобится. Здешним газетчикам найдётся о чём писать. Пусть смакуют Даллас. У вас тут есть к кому обратиться?

— Думаю, уже поздно, Пэнки.

— Ещё не поздно, если, конечно, вы сами что-нибудь не напортили, Крукс.