Пятнадцать раскрашенных карт из колоды вампира :: Gaiman Neil
Страница: 3 из 3 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕТы всё ещё грустишь о Ней украдкой 24.06.10 - 07:46 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
– Ну да, – сказал я. – Я на самом деле, не очень люблю V8. – Вот видишь? А в Китае мы пьем не кровь, а спинную жидкость. – А она на что похожа? – Да ничего особенного. Бульон и бульон. – Ты пробовала? – Других знаю. Я попробовал разглядеть ее отражение в боковом зеркальце грузовичка, у которого мы стояли, но было темно, поэтому наверняка сказать не получилось. 15. Дьявол Вот его портрет. Посмотрите на эти плоские желтые зубы, на его цветущее лицо. У него имеются рога, и в одной руке он держит деревянный кол длиною в фут, а в другой – свою деревянную колотушку. Никакого дьявола, разумеется, не существует. 16. Башня Построили башню из камня и яда, Без доброго слова, без доброго взгляда, – Озлобленный сдобен, кусачий укушен (Гулять по ночам всяко лучше снаружи). 17. Звезда Те, кто постарше и побогаче идут вслед за зимой, наслаждаясь долгими ночами, когда удается их найти. Все равно они предпочитают северное полушарие южному. – Видите эту звезду? – спрашивают они, показывая на одну в созвездии Драко – Дракона. – Мы пришли оттуда. Настанет день, и мы туда вернемся. Те, кто помоложе, презрительно ухмыляются, фыркают и смеются над этим. Но все равно – годы складываются в столетия, и их одолевает тоска по тому месту, где они никогда не бывали; а северный климат утешает их, если Драко скручивается в вышине вокруг Большой и Малой Медведиц, возле самой льдистой Полярной звезды. 19. Солнце – Представь себе, – сказала она, – если бы в небесах было что-нибудь такое, что могло бы тебе навредить, возможно даже – убить тебя. Какой-нибудь громадный орел или что-нибудь. Представь себе, что если бы ты вышел наружу днем, этот орел бы тебя сцапал. Так вот, – продолжала она. – С нами все точно так же. Только это не птица. А яркий, прекрасный, опасный дневной свет. Я его уже сто лет не видела. 20. Страшный суд Это способ говорить о вожделении, не упоминая вожделения, сказал он им. Это способ говорить о сексе, о страхе секса, о смерти, о страхе смерти – а о чем еще можно говорить? 22. Мир – Знаешь, что самое грустное? – спросила она. – Самое грустное: мы – это вы. Я ничего не ответил. – В ваших фантазиях, – сказала она, – мой народ – такие же, как вы. Только лучше. Мы не умираем, не старимся, не страдаем от боли, холода или жажды. Мы лучше одеваемся. Мы владеем мудростью веков. А если мы жаждем крови – ну что ж, это ничем не хуже вашей тяги к пище, любви или солнечному свету; а кроме того для нас это повод выйти из дома. Из склепа. Из гроба. Из чего угодно. Вот ваша фантазия. – А на самом деле? – спросил я. – Мы – это вы и есть, – ответила она. – Мы – это вы, со всеми вашими продрочками и всем, что делает вас людьми. Вашими страхами, одиночеством, смятением… лучше ничего не становится. Но мы холоднее вас. Мертвее. Я скучаю по свету солнца, по еде, по тому, чтобы кого-нибудь коснуться, заботиться о ком-то. Я помню жизнь, помню, как встречалась с людьми как с людьми, а не как с источником пищи или объектом контроля. И я помню, каково это – что-то чувствовать, все равно, что: счастье, грусть, что угодно… – Тут она замолчала. – Ты плачешь? – спросил я. – Мы не плачем, – был ответ. Я же говорил, что врать она мастерица. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|