Плач Абалона   ::   Уэлч Джейн

Я – в рунном посохе, в котле

У ведьмы, я – в пещерной мгле:

Я, магия, по всей земле.

Я – некроманта зов ночной;

Друид и маг меня хранят;

Не высечь руны без меня;

Я – сила Магии Земной.

В святом источнике плещусь,

В соленой бездне моря мчусь,

В рубине солнечном свечусь.

Теку в багульника корнях,

В дубах, в омеле золотой,

Во взмахе ястребиных крыл,

В крови звериной и людской.

Внутри и вне – все власть моя.

Я – Онд, дыханье жизни я.



Глава 1

Каспар оглянулся через плечо. Никто за ним не следил. Тогда он побежал вниз по покрытым слизью ступенькам.

Поскользнулся, ободрал руку о шершавый камень. Гулкое эхо разнеслось по узкому лестничному проему, ведшему в запретный подземный мир. Каспар вздрогнул и стал спускаться помедленнее, потому что проходил мимо боковой двери, запасного входа в колодезную комнату, которым никто уже давно не пользовался. За мощной дверью звенели цепи и скрипели колеса: при их помощи из-под корней Желтых гор выкачивали насыщенную серой воду, которую потом очищали в раскаленных печах. Из щелей лился золотой свет, и тянуло жаром.

Каспар нерешительно стал красться дальше. Может, лучше вернуться и не рисковать вызвать неудовольствие трех высших жриц?..

Он подумал о том, как огорчена будет его поведением матушка и как разочаруется Брид, и хотел, уже было действительно вернуться. Но какое-то неясное ощущение заставило его идти дальше. В темноте что-то изменилось. Каспар нахмурился и потянул носом горячий воздух. Среди паров серы пахло еще чем-то, чего он раньше не замечал. Причем чем-то неприятным.

Пройдя мимо двери в колодезную, он взял обгоревший факел, который всегда оставлял на вделанной в стену скобе, и чиркнул огнивом. Пламя быстро разгорелось, и в его дрожащем свете Каспар пробежал несколько последних ступенек до входа в темницу. Внизу было сыро и пахло затхлостью – сюда давно никто не заходил.

Каспар снял с пояса связку ключей и шепотом выругался: они зазвенели. Он быстро отыскал нужный ключ, грубо сработанный, длиной примерно в ладонь. С чувством тайного стыда вставил его в скважину стальной двери. Замок заскрипел и щелкнул. Каспар навалился плечом на тяжелые створки с такой силой, что стало больно, и сумел слегка их приоткрыть. В щель как раз могла протиснуться его щуплая фигурка.

За три года, прошедших с ваалаканской осады, он стал не таким худым, и мальчишеские мускулы окрепли, хотя в росте он прибавил меньше, чем хотелось бы. На подбородке начала пробиваться рыжая щетинка, правда, слишком светлая, чтобы ее было видно. Но самые заметные изменения произошли в выражении лица и манерах. Несмотря на то, что возвращение матери придало ему чувство собственной значимости, которого он был лишен в детстве, многие говорили, что его характер сделался замкнутым и угрюмым.

Пламя зачадило, сжалось в красную точку, на миг моргнуло и погасло. Каспар опять выругался. Дрожащими пальцами он привел факел в порядок и попытался снова высечь искру.

В темнице воняло. Не потом, не гнилью – под этажами колодезной комнаты давно уже не держали заключенных, с тех самых пор, когда во время кеолотианских войн предок Каспара, барон Пеллинор, посадил сюда пойманных шпионов. И все же в сыром воздухе висел запах смерти.

Каспар опять ударил кремнем по огниву… Огонь не хотел заниматься. Волосы у Каспара на загривке зашевелились. Он повторил попытку.

В короткой вспышке света по сторонам метнулись тени. Подвесная клетка, в которой мог бы поместиться человек, стала почти неузнаваемой, потому что ее всю затянула густая паутина. Следующая искра выхватила из темноты тиски, предназначенные для того, чтобы ломать лодыжки. На пыльном полу змеиными кольцами свернулись ржавые цепи.