Побег из Шапито   ::   Панарин Сергей

Надо было основательно отдохнуть, ведь утром - репетиция, а вечером таланты «Супер-экзотик-шоу» должны будут завоевать сердца тамбовчан…

Представление началось, как обычно, бодрым маршем. Выходя на парад-алле, звери оценивали зрителей. Зрители - зверей. Словно соперники перед боем.

Артистам был привычен этот момент. Сейчас начнётся основное действо, и публика втянется, забудет обо всём, что осталось за брезентовыми стенами шапито.

Не тут-то было.

Зрители разделились. Дети, поглощённые представлением, а также их мамаши живо реагировали на каждый номер. Зато коротко стриженные парни в спортивных костюмах и кроссовках, сидевшие в первом ряду, нетерпеливо ёрзали и морщились в тех моментах шоу, где публика разражалась щедрыми аплодисментами.

Когда гимнасты на шесте исполнили свой блистательный номер, заулыбались даже бритоголовые. И как им не заулыбаться? Ведь даже Эм Си Ман-Кей немного завидовал ловким людям, которые проворно карабкались на шест и вшестером удерживали равновесие.

Настал черёд всемирно известного тенора Петера.

Если бы кто-то спросил у него, зачем он каждый вечер выходит на арену, петух вряд ли бы ответил. Петеру давно не нравился цирк. Певец потерял ощущение праздника. Весёлые рисунки и надписи выцвели, утратили свежесть, позолота облупилась, некогда блестящие металлические части помутнели, шатёр обветшал и покрылся дырами. На крыше их ещё латали, чтобы на зрителей не лилась вода во время дождя, но стены были похожи на решето. Из-за декораций торчали грязные опоры. Цирк, словно рисунок человека в анатомическом атласе, приглашал: «Глядите, что у меня внутри». Петер вспоминал начало своей карьеры и удивлялся: тогда он не видел правды!

Во время выступлений гамбургский циркач наблюдал за публикой. Взрослым бросалось в глаза то же, что и петуху. И лишь после начальных номеров они забывали об убогости шапито и полностью вовлекались в действо, происходящее на арене. Они охотно прощали актёрам ошибки. А как часто, оказывается, циркачи ошибались! Особенно люди. Например, жонглёры. Куда чётче работали друзья Петера. Им зрители хлопали охотнее, громче, даже самозабвеннее.

Дети нравились петуху больше - они не видели недостатков, которые подмечали взрослые. Поэтому маленькие зрители сразу и безоговорочно верили в волшебство, которое дарил им цирк. Однажды Петер понял, что дети приходят сюда с таким сильным ожиданием чуда, что чудо просто обязано возникнуть.

Да, петух любил свою работу именно из-за ощущения магии радости. Когда человеческие детёныши веселились, Петеру становилось теплее.

Вот и сейчас он самозабвенно пел, попадая в ноты фонограммы, как вдруг услышал свист и крики: «Иди домой!» Скосив глаз, петух увидел трёх бритоголовых парней. Это они мешали выступлению. Но Петер был профессионалом - он допел до конца, получил заслуженные аплодисменты и быстро ретировался за кулисы.

– Это хамизмус, хамизмус! - жаловался он после исполнения своего номера. - Бритые негодяи! Они есть сбивать меня! Песня есть загублен, я - опозорен…

– Эй, не робей, ты петух или воробей? - подбодрил друга Эм Си. - Сейчас я задам им перца, никуда им не деться, не отвертеться.

Ман-Кей выступал с номером «Шимпанзе-предсказатель». Маэстро был облачён в чёрный плащ, усеянный звёздами, и острый колпак, какие носят настоящие волшебники. В центр арены выкатили лототрон с разноцветными шариками, внутри которых были бумажки с потешными предсказаниями. Работа Эм Си была немудрёной - покрутить барабан и вовремя вытащить шарик.

– Кто желает испытать судьбу? - громко спросил у публики человек, партнёр Ман-Кея.

Этот смешной гражданин думал, что он дрессировщик Эм Си, но шимпанзе-то знал, кто из них главный. Просто иногда выгодно оставлять людей в неведении, и тогда они ведут себя тихо и предсказуемо.

Ман-Кей раскочегарил лототрон.