Маска Ра   ::   Доуэрти Пол

Через несколько дней ее сводный брат и муж Тутмос II вернется в Фивы, одержав блистательную победу над морскими разбойниками в дельте Нила. И что тогда может случиться? Хатусу очень внимательно прочитала полученное перед этим послание. В нем говорилось, что ей следовало прийти в храм глубокой ночью и что там она узнает в подробностях возможный ход дальнейших событий. Тайна была слишком ужасной, и поэтому она ни с кем не стала ею делиться. И вот ей, царице, чья голова увенчана короной, приходится тайком, как крысе, красться по коридорам собственного дворца. При этой мысли Хатусу задрожала от гнева. Кто осмелился завлечь Хатусу, возлюбленную фараона, в этот храм? С немым вопросом обратила она взор на статуи Гора и Осириса, стоявшие по сторонам священного ларца.

А как хорошо все складывалось! У Тутмоса были наложницы. И одна даже родила ему сына, которого он признал своим наследником. Но его царицей оставалась Хатусу. Она преуспела в искусстве любви и завлекла в свои сети Тутмоса, как паук муху. Он заявлял, что ощущал себя на вершине блаженства, словно уже находился в обществе богов. Так сильно было наслаждение, которое доставляла ему Хатусу. Она усердно молилась о зачатии. Дорогие подношения были сделаны богине любви Хатор и богине Исиде, матери бога Гора, супруге бога Осириса. Может быть, ее молитвы еще будут услышаны. Из военных походов фараон присылал ей письма, запечатанные личным знаком – картушем. И свой рассказ о победах в сражениях на суше и на море он неизменно предварял длинной вереницей любовных приветствий. Кроме того, муж сообщал ей о важной тайне, которую он узнал вовремя посещения пирамиды Хеопса в Саккаре, и этим открытием он собирался по приезде развеять мечты Египта.

Хатусу села на пятки и задумалась. О каких тайнах шла речь? У Тутмоса случались приступы, которые жрецы именовали «божественными воспарениями», когда с ним говорили боги, в особенности Амон-Ра. А если с ним произошло то же самое среди холода и мрака пирамид? Хатусу молитвенно соединила ладони и склонила голову. Ей в глаза бросился свиток, выглядывавший из-под священного ларца. Позабыв о своем царском достоинстве, Хатусу подползла на коленях поближе и взяла послание. Развернув папирус, она принялась внимательно рассматривать при свете одного из светильников аккуратно выведенные зеленые и красные иероглифы. Их автором мог быть любой из тысяч писцов, проживавших в Фивах. Но содержащаяся в послании угроза заставила царицу задрожать как ребенка, а ее умащенное душистыми маслами тело покрыл холодный пот.

* * *



Кирпичные стены Фив поглощала ночь. Всходила луна, отражаясь в водах Нила, который тянулся, словно темно-зеленая змея, к Великому Морю, начинаясь далеко на юге. Дозорные на лодке ждали, вглядываясь в ночное небо. Но вот по сигналу низкая плоскодонная лодка покинула пристань и заскользила по речной глади к некрополю – Городу мертвых, что располагался к западу от Фив. Два человека, с баграми в руках, стояли один на корме, другой на носу. Быстро и бесшумно, они направляли лодку сквозь заросли тростника. Их спутники, облаченные в черное, с прикрытыми лицами, как у жителей пустыни – бедуинов, сгрудились в центре палубы вокруг колдуньи. Седые космы обрамляли ее лицо с незрячими глазами, отмеченное печатью безумия. Это кошмарное создание, как мать дитя, прижимала к себе закрытый и запечатанный глиняный кувшин с человеческой кровью. Наемные убийцы, собравшиеся на лодке, вслушивались в ночные звуки и внимательно следили за рекой. Таких людей называли амеметы, как и «пожирателей» – жутких тварей, поглощавших души грешников.