Повелитель Огня   ::   Бабицкий Александр Григорьевич

Только одному из тысячи дубовых детей повезет, и он сможет пережить второе рождение и гордо вскинуть свою зеленую кудрявую голову над лесом. Но внука Лейруса нельзя выпускать в опасное плавание к острову под названием Смерть с шансом "один на тысячу". Добро не может позволить себе играть в почти безнадежные игры. Молодой дубок должен обязательно выжить, вырасти и набраться сил. Для этого и нужен он, Зихий, поэтому он и стоит сейчас посреди развалин, а к нему жмутся, словно стайка испуганных рыбок, несколько детей его народа.

С судорогой последняя искра жизни вылетела из волчьего тела и Агат, сев на корточки, с уважительным любопытством рассматривал мощные челюсти зверя, чей рост в холке в полтора раза превышал его собственный. Остальные мальчишки тоже подошли поближе; они обменивались впечатлениями - сначала шепотом, а затем все громче и громче, пока дело не дошло до громких возгласов:

– Какой большой!

– Да-а-а-а!

– Посмотри, какие длинные клыки! Как моя ладонь!

– Да у тебя ладонь как у девчонки, чего ж тут удивляться?

– Ха-ха-ха-ха-ха!

– А я думал, волки больше. Издалека кажется, что они ростом с большого воина.

– Да разве это большой?… В Долине, когда гостил у дяди, я видел волка в два раза больше этого!

– Что ты врешь?

– Ну, может не в два раза… Но на голову выше - точно!

– В Долине вообще волки не водятся. Их оттуда саблезубые выгнали.

– Это кто тебе сказал?

– Зихий, скажи, что саблезубые выгнали волков из долины…!

Все мальчишки, не считая Агата, который продолжал осматривать мертвого хищника, повернулись к старику. Тот неторопливо, размеренно положил лук на каменные плиты, снял с плеча шкуру свирепого горного головогрыза, убийством которого мог похвастать редкий охотник, расстелил ее на холодном полу, сел, стряхнул с кожаного нагрудника пыль, пригладил изящной потемневшей ладонью длинную бороду и только тогда ответил:

– Да, саблезубые изгнали из долины и волков, и белых рысей, и диких урунгов, что живут в верхушках деревьев… Саблезубые - единственные, кто поедает и своих собратьев, хищников.

Вопль торжествующего восторга пронесся под сводами разрушенного дворца, разбудив нескольких особо чутких летучих мышей: несколько темных трепещущих силуэтов проскользили над кострами исчезли в чернеющем проходе, по которому за своей смертью пришел сюда волк.

– Ага, слышал? "Я в Долине видел…"! Трепло ты, Витот!

– Кто трепло?

– Да ты!

Намерения Витота, засучившего рукава и присевшего в готовности прыгнуть на обидчика, были яснее ясного - сейчас начнется драка. Но властный окрик Зихия заставил напыжившихся, словно разгневанные воробьи, мальчишек отступить друг от друга и ограничиться по отношению друг к другу гневными взглядами. Детское внимание снова обратилось на тело зверя, и вспыхнувшая ссора была быстро предана забвению.

– Слушайте, а давайте каждый возьмем от волка себе что-нибудь на память! Чур, я отрезаю себе хвост!

– Точно! А я себе возьму нижний клык, вон тот, нижний!

– А я правое ухо!

– Ты смотри, какой хитрый! Я тоже хочу ухо отрезать!

– Ну, возьми левое.

– Ага, сейчас! У него левое короткое!

– А я при чем? Ты же не успел, сам виноват!

На лезвиях ножей, выхваченных из чехлов, засверкали блики от костра, дети окружили волка с азартными выкриками "Не мешай!", "Отойди!", "На когти даже не заглядывайся - они мои!". В этот момент Агат, все это время сидевший у волчьей морды и не обращавший внимания на разговоры товарищей, вскочил на ноги и крикнул по-детски звонким голосом:

– Назад!

Шумная возня прекратилась, голоса охотников за трофеями пресеклись - все с недоумением уставились на мальчика, положившего руку на неподвижную серую голову хищника, будто лаская охотничью собаку, старого и верного друга и помощника.