Похороны чародея   ::   Хантер Ким

 — Разве что ты предпочитаешь объяснять причину своей неохоты королевскому палачу.

Спэгг схватил со стола синюшную руку с распухшими костяшками и со всего размаху саданул ею по столу.

— Так нечестно, — захныкал он. — Я ведь собирался устроиться в храм на всю зиму.

— В этом году тебя все равно не примут. Я сказал им, что, когда мы путешествовали, ты осмеивал богов. Я сообщил, что ты поносил священников на чем свет стоит, сквернословил и богохульствовал.

— Врешь!

— Нет, не вру.

— Ну-ну, зря же ты сплетни наводил, доносчик поганый. Я просто разволновался тогда. Любой бы не выдержал и начал ругаться и сквернословить, когда за ним гонится шайка кровожадных гномов. Уверен, тут даже священник пропустил бы пару крепких словечек.

Солдат печально покачал головой.

— Вот видишь, именно из-за таких речей ты каждый раз умудряешься попадать в неприятности.

Спэгг медленно и неохотно накрыл свой прилавок и покатил его с рыночной площади.

— Не понимаю я тебя, — сказал он Солдату. — Я ведь тебе ужасно не нравлюсь. Зачем я нужен тебе в дороге?

— Мне весело в твоей компании.

— Ой, враль-то какой.

— Ну хорошо, скажем так: в Зэмерканде не много найдется людей, которых я бы захотел взять с собой, поэтому выбирать мне не приходится. Тебя я знаю. Я прекрасно осведомлен о твоей выносливости и храбрости — или скорее отсутствии таковых — и обо всех тонкостях твоего характера. Так почему я должен брать с собой человека, которой является для меня полной загадкой? С ним я не пойму, когда бежать, а когда стоять и биться на смерть.

— Со мной тебе всегда придется бежать.

— Вот именно. Я знаю, что могу спокойно принимать бой или, если быть точным, давать деру.

— Ну и клоун же ты, — проворчал Спэгг. — Сейчас лопну со смеху.

Тележку с товаром Спэгг запер в конюшне.

— К тому времени, как я вернусь, они уже все сгниют, — проворчал торговец руками, — рассыплются в прах.

— А ты их замаринуй.

— Да уж. Тут парочка из них с проказой, не припомню которые. Если положить их в уксус, так только гнить быстрее будут.

Наши путники забрали подготовленных для них лошадей, что ждали за воротами, и поскакали между красных карфаганских шатров. По пути Солдат принял пару-тройку приветствий от боевых товарищей — среди наемников о нем были хорошего мнения, и не столько потому, что он один из них, да к тому же капитан, а потому, что он не был гутрумитом.

Карфаганцы преданно защищали страну, но это не мешало им считать ее жителей жалкими и достойными сочувствия слабаками. Наемники были приземистыми людьми, темноволосыми и смуглыми, коренастыми, как маленькие бычки. Гутрумиты были повыше ростом, кожа побелее и к тому же отличались склонностью к худобе. Карфаганцев воспитывали воинами с колыбели. Гутрумитам приходилось становиться бойцами, такими, как капитан Кафф: их учили навыкам, которыми наемники из Карфаги были наделены от природы.

Солдат не принадлежал ни к одному из этих двух типов воинов. Его отличало некое врожденное умение обращаться с оружием да еще мастерство ведения боя, которому он обучился в каком-то ином месте. Его нетрадиционных приемов никто не мог предугадать. Где-то он научился разить людей без сожаления и такими способами, о которых никто в этом мире прежде не слышал.

С высокой точки на укрепленной стене Зэмерканда капитан Кафф наблюдал за удаляющимися всадниками.

Как только двое мужчин скрылись из виду, Кафф не теряя времени снял свой офицерский мундир, надел шелковую сорочку, бриджи и щегольскую шляпу, пристроил голубка на запястье и всунул в петлицу веточку мирта. После этого он спешно направился во Дворец Диких Цветов — пенаты принцессы Лайаны и ее недавно отбывшего мужа.