Правила крови (антология) :: Панов Вадим Юрьевич
Страница: 39 из 40 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕН. Де Бюрон \" Дорогой, ты меня слушаешь? Тогда повтори, что я сейчас сказала!\" Безумно смешная, ироничная, с тонким французким юмором книга. Писательница описывает все прелести и нюансы простой семейной жизни. Получила огромное удовольствие! 09.09.10 - 08:52 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
— Что это было? — Чекряев посмотрел на Треми. — Операция началась, — ответил Захар. Он явно был недоволен произведенным эффектом и, взяв в руки рацию, уменьшил громкость. — Это позывной моих бойцов. — Позывной? — Я этому крику в Африке научился, — буркнул полковник. — И своих научил. Для ночных операций очень неплохо. Он усмехнулся и тихонько завыл. Совсем негромко, гораздо тише и слабее, чем крик, пришедший из динамика ации, но внутри у офицеров вновь похолодело. — Прекратите! — Меня напугать сложно, — вздохнул Лесков, — но вам, господин полковник, это удалось. Я когда ваш фирменный позывной первый раз услышал, едва не обмочился, не к столу будь сказано. Начальник заставы посмотрел на фээсбэшников. Чекряев перехватил его взгляд и, поколебавшись, кивнул: все понятно. Людям, которые умеют ТАК кричать, ничего не объяснишь: они почувствовали запах крови и не остановятся ни за что. — Угощайтесь, — повторил Захар, протягивая капитану шампур. Шашлык был отличный, в меру прожаренный, остро пахнущий неведомыми южноамериканскими специями и дымом. * * * Вершины белые, Но в легкой дымке кровь, Что твой клинок оставил этой ночью… Они появились под утро. Примерно за час до рассвета. Заранее дали короткий сигнал на рацию Треми, и пилоты принялись готовить «вертушку» к полету. Цепочка одетых в черное спецназовцев была едва различима в предрассветном сумраке, но Захар, который, ко всему прочему, оказался отличным собеседником и неплохим поэтом, сумел разглядеть группу издали. Он удовлетворенно хмыкнул, поднялся на ноги, легко запрыгнул на высокий камень и замер, словно пересчитывая своих людей. — Хорошо идут, — сдержанно похвалил спецназовцев подошедший к камню Чекряев. — Быстро. Выпитое вино слегка улучшило настроение фээсбэшника. — Торопятся, — улыбнулся полковник и посмотрел на сереющее небо. Двигались люди Треми действительно быстро. Даже очень быстро, если учесть, что каждый из них нес на плечах увесистый мешок с героином. Чекряев пробежал взглядом по цепочке. Семнадцать человек. А с караваном должно было идти не менее сорока басмачей. Неплохая статистика. Как там выразился Петрович: «Профессиональные убийцы на экзаменах»? Похоже на то. Капитан вздохнул, собрался вернуться к костру, но замер, наконец разглядев, что двое из этих семнадцати не были спецназовцами: широкие штаны, длинные рубахи… Пленные! — Полковник, вы берете пленных? — Это мое дело, — с холодной любезностью ответил Треми. — Зачем они вам? — Что за дурацкий вопрос, капитан? Неужели вы думаете, что военной разведке не о чем побеседовать с басмачами? Мешки с героином спецназовцы бросили у края вертолетной площадки. Молча подбежали к спрыгнувшему с камня Треми и построились в шеренгу. Молча. Не произнеся ни слова. И ни намека хоть на какой-нибудь рапорт. Тяжело дышащих пленных молча заставили встать на колени в конце строя. Руки на затылке. Глаза опущены. Сами спецназовцы, как отметил Чекряев, дышали ровно и спокойно, словно не было позади бессонной ночи, боя и изнурительного марш-броска по Бороде Дьявола. И еще капитан заметил, что черные комбинезоны бойцов запачканы кровью. У всех. Треми медленно прошел вдоль строя, остановился у пленных, помолчал и коротко приказал: — Уходим. — И обернулся к начальнику заставы: — Майор, спасибо за гостеприимство… — Стоять! Чекряев подскочил к одному из пленных. — Мустафа! В глазах басмача на мгновение мелькнула надежда. И сразу же исчезла, уступив место обреченной покорности. — Мустафа! — Чекряев посмотрел на Захара. — Захар, это мой человек! — Это мой пленный, — сухо напомнил полковник. Дорохов подошел поближе и набычился, недружелюбно глядя на Треми. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|